Ощущение новизны прошло быстрее, чем хотелось бы. Здесь, в виртуальном мире, все мало отличалось от окружающей Кораблеву реальности: мужчины так же хотели потрахаться, развлечься и поболтать, но совсем не торопились жениться. По мере того, как первая эйфория от интернет-общения выветривалась из головы, словно дешевый кайф, Кораблеву настигало жутковатое, пробирающее до костей откровение. От него некуда было сбежать.

Она скучала по Борису, ей действительно не хотелось общаться с другими мужчинами, зная, что она так и не поговорила с ним, не рассказала, что на самом деле чувствовала все это время. Разговоры о пошлых фантазиях в постели, глуповатые стишки и бородатые анекдоты, которые присылали ей многочисленные новые поклонники, ничуть не отвлекали от мыслей о главной проблеме — вся эта мышиная возня в Интернете стала казаться ей такой же невыносимой и искусственной, как длительная бессолевая диета.

— Мне кажется, что я кручу педали вхолостую, а вокруг все срываются с места. — Лена смотрела на уже хорошо знакомый отрывной календарь, с удивлением отмечая, как много прошло времени. — Все впустую.

— Это хороший знак, — многозначительно произнесла сумасшедшая врачиха. — Скоро следует ждать прорыва. Ваш велосипед умеет ездить. Нужно лишь поверить в себя!

И прорыв действительно произошел: ровно через семь часов после того, как Лена твердо решила больше никогда не касаться эмалированной ручки кабинета психотерапевта, среди тысяч анкет в виртуальном клубе одиноких сердец она неожиданно увидела знакомую фотографию.

Встреча подобного рода была отнюдь не радостной. В то время как Лена точно знала, что завела свою анкету под давлением врача, что могло послужить оправданием для Бориса? Сердце Елены бешено колотилось, когда она открывала страничку. Может быть, это какая-то ошибка? Конечно ошибка! Какой-нибудь шутник взял фотографию Бори и разместил ее в своей идиотской анкете.

Но увы, одной фотографией дело не ограничилось. У Бориса на сайте было целых два фотоальбома — вот его фотография, которую Лена сделала в Египте, вот вторая, на даче... Жаркая волна ударила Лене в лицо, ее щеки вспыхнули, в глазах защипало. Что это было? Стыд, ярость, отчаяние или все сразу? Она смотрела на мужчину в белой рубашке, сидящего на террасе с бокалом вина в руке. Лена прекрасно помнила эту совместную фотографию из отпуска, их первого отпуска вдвоем. Борис выглядел на ней действительно великолепно — загорелый, подтянутый. Лена обнимала любимого, положив на плечо руку. «Моя кошечка, — говорил Борис, — мы теперь всегда будем вместе». Злосчастное фото висит сейчас дома, над комодом, однако внезапно оказалось, что у него есть и пиратские копии на сайте знакомств. Правда, от Лены там осталась только рука. Все остальное лживый Борис предусмотрительно отрезал. Лена не знала, чего она испугалась больше — этой анкеты или своей варварски отпиленной руки, оказавшейся в самой гуще событий. Это был страшный сон, настоящая катастрофа; она смотрела на изуродованную фотографию, на виртуальные подарки, которые прислали ее Борису какие-то девушки с сайта, — и внутри закипала ярость. Первым порывом Лены было ворваться в спальню, где мирно спал Борис, и надеть ему на голову горшок с фикусом...

«Прежде чем сделать необдуманный поступок, — зазвучал в ночной тиши властный низкий голос Д. Пресняк, — вы должны досчитать до десяти, сделать несколько глубоких вдохов и сказать „Я контролирую ситуацию“».

— Я контролирую ситуацию, я контролирую ситуацию, я контролирую... — Лена бросилась в ванную и, повернув замок в двери, сунула голову под кран.

«Сергей, тридцать семь, женат „для виду“, цель знакомства — любовь, романтические отношения, секс на один-два раза». Лена больше ничего не контролировала; ледяная вода лилась ей за шиворот, обжигая шею. Она находилась внутри какого-то абсурдного фильма, однако выйти из него, просто переключив канал, было невозможно. После получаса беззвучных рыданий на полу в ванной Лена вытерла лужи и неожиданно для себя самой решила, как стоит действовать дальше.

Это был прорыв, несомненный прорыв в их многолетних отношениях; фикус мог больше не опасаться за свою жизнь. Намотав на волосы полотенце, вытерев слезы и собрав остатки воли в кулак, Лена писала своему любовнику, мирно сопящему в соседней комнате на любовно выглаженных ею простынях, сообщение на сайте знакомств. Пораздумав, она решила, что скромничать поздно, вот почему знакомиться с Борисом вышла плохая, грязная часть Лены, зарегистрированная под ником Манон. Манон была слегка вульгарной, чуть наивной, однако неплохо образованной шлюхой. Она не стеснялась в выражениях и постоянно была на взводе, словно мартовская кошка. Лена думала о последствиях — Манон говорила то, что приходило в голову. Лена рефлексировала — Манон же предпочитала действовать грубо и наверняка.

«Привет, какие необычные фотографии, — написала Манон воображаемому Сергею. — Мне нравится та, где ты в белой рубашке».

И это была последняя правда, которая прозвучала между ними. Просидев на кухне какое-то время, которое показалось ей вечностью, Лена захлопнула ноутбук, прошла в комнату и заснула на диване. Следующие две недели она жила напряженной двойной жизнью: Борис, к ее удаче, ответил на сообщение, и Лене удалось заинтересовать его перепиской. Столько она не разговаривала со своим драгоценным с момента, когда они стали жить вместе. Ирония была в том, что невзирая на весь ужас, который пережила Лена, Борис продолжал ей нравиться даже сейчас, может быть, даже больше, чем когда-либо. Он снова открылся ей находчивым, остроумным, внимательным, вежливым, идеальным собеседником, если бы не одно «но»: все свои лучшие качества он проявлял не в реальной жизни с Еленой Кораблевой, а в виртуальном общении с несуществующей девицей, помешанной на сексе в общественных местах, доминировании и оргазмах.

«Это же я, Лена, разве ты не узнал меня?!», «Привет, Боря, это я, Лена!», «Милый, ну разве ты не догадался?..» — она несколько раз набирала эти простые фразы и всякий раз стирала их. Объяснить, как произошло, что она стала свидетельницей его обмана, было абсолютно невозможно. Нет, не здесь или, по крайней мере, не сейчас. Тем временем переписка бизнесмена Сергея и богини секса становилась все напряженнее. За истекший период совместного проживания сама Лена давным-давно изучила все потаенные мечты суженого-ряженого и теперь она играла им, как кошка мышкой; на той стороне экрана, в ее сдержанном, замкнутом спутнике, казалось, загорелись нешуточные страсти. Они разговаривали, разговаривали и разговаривали. Главное было не выдать себя. Лена старательно придумывала себе новую биографию и делилась ей крайне скупо; Манон действительно отличалась от нее настоящей, и развести две личности не представлялось невыполнимой задачей. Более того, Манон охотно пошла на сотрудничество. Через неделю она завела Сергея в Интернете, следствием чего стал отличный секс в реальной жизни, который получила Лена. Так высоко пламя их страсти не забиралось уже несколько лет. После сеанса виртуального соблазнения, в котором Лена Кораблева отдавалась своему собственному гражданскому мужу, нацепив костюм медсестры, их роман миновал инкубационный период и перешел в острую стадию заболевания.

«Мы обязательно должны встретиться, — заявил Сергей-Борис. — Я думал о тебе всю ночь».

Манон была польщена, Лена же пребывала в тяжелых раздумьях. С одной стороны, в ней теплилась тщеславная надежда, что секрет невероятного успеха Манон — в собственном обаянии Кораблевой. Она, она сама, ее личность, — вот то, что вновь привлекло Бориса. Возможно, он не обратил бы внимания на какую-нибудь другую женщину. Что, если Лена та суженая, которая послана Борису свыше, а он глупо пытается игнорировать этот факт? С другой стороны, легкость, с которой ее возлюбленный отважился на измену, не на шутку разочаровывала и пугала Лену. Сколько уже Манон побывало в их спальне? Этот безумный маскарад начинал пугать Лену не на шутку.