– Или тебя выручить. Ты не думала об этом?

– Это один процент из миллиона. Кому я нужна?! – изумилась она и тут же очко бывшему помощнику записала.

Об этом она точно не думала. И когда творила свои зарисовки, то даже не упомянула об этом. Почему? Да потому, что помогать ей было некому. Даже подруга отвернулась от нее и говорить не желает.

Баскаков так вообще выглядел весьма удовлетворенным. Один – один, сказал. Сожалений никаких по поводу того, что с ней стряслось в ту самую страшную для нее неделю.

А с подругой вообще ничего не понятно. С ней еще разговор долгий предстоит, когда она наконец созреет. Убил же кто-то Мишу. Кто?! Баскаков свое участие в этом отрицает полностью. Ни он, ни его люди будто бы не убивали. Они просто следили за Полукаровой Дарьей Дмитриевной и ждали удачного момента для подставы. Дождались, что называется. Лучшего момента второй раз могло и не выпасть. Вот Саша Косой и сориентировался. Правда, с работодателем забыл посоветоваться, за то и в зубы получил.

Даша усмехнулась своим невеселым мыслям.

Совершено было правонарушение, а как докажешь? Да, напал он на нее, но не убил же! Да, вложил ей ствол в руки, но могут списать и на хулиганство. И кому списывать? Кто сознается под протокол?

Так-то...

– Про то, кто прислал твои с Баскаковым фотки, ничего не ясно. Да и искать особо никто не ищет. Сама знаешь нашу запару! – Ваня вздохнул невесело и, кивнув в сторону двух грязных тарелок в раковине, спросил: – Так что у вас с ним, Даш? Перемирие? Что он тут делал в такой поздний час?

– Сырники ел, – рассмеялась она.

А в голову тут же полезла всякая дребедень.

А что, если Ванька как раз и следит за Баскаковым?! Следил за ним и раньше по поручению, полученному поверх головы Дарьи Дмитриевны. Он следил, выезжал за ним на отдых. Там он все свои наблюдения подкреплял фотодокументами, куда и она – дражайшая – попалась. Он их попридержал и к отчету не приложил, чтобы не подставлять любимую начальницу. Потом...

Потом, когда с ней случилась беда, он эти снимки анонимно пересылает в отдел, чтобы вызволить ее из беды. Сам же намекнул, что аноним мог действовать исключительно по такой мотивации. Вон даже у нее на это ума не хватило, а у него что же, его больше, что ли?

– Это ты, Вань?! – вцепилась она в рукав его футболки и с силой тряхнула. – Скажи, это ты сфотографировал нас с Баскаковым на юге?

По тому, как он перепугался и отчаянно замотал головой, Даша поняла, что нет, это не он. Да он и не смог бы так долго молчать. Он все ей всегда выбалтывал.

– Тогда кто? – снова откидываясь на спинку стула, задумчиво обронила она. – Кто тогда прислал эти фотографии?

– Кто их сделал, – подсказал Ваня.

– Умный, да?! Ясно, что фото прислал тот, кто их сделал. Или тот, кто послал человека, чтобы их сделать. Слушай, Вань! – вдруг вспомнила она. – А что ты конкретно знаешь о Славе Сулеймане? Только не отвечай мне вопросом: а зачем это мне? Потом скажу.

Может быть, тут же добавила она про себя. Может быть, она и скажет, но не сию секунду. Она сама запуталась окончательно во всех своих фигурантах. Не хватало еще и Ваньку запутать. Тот станет думать только об этом и окончательно забросит свою основную работу. Получит нагоняй, потом еще, а там и до рапорта об увольнении недалеко. Притащится к ней на порог и скажет: «Принимай на работу в свое агентство».

А того и в помине нет.

Кто же придумал, а? Кто?! И с какой целью?

– Слава Сулейман – фигура в криминальных кругах весьма известная, – начал важничать сразу Ванька, приосанившись и разложив руки на столе, и того не заметил, балда, что всю сметану подобрал своими худосочными локтями. – Он приехал откуда-то из Средней Азии к своему двоюродному брату с парой рубашек в чемодане и в рваных штиблетах. Было это еще до вражды Баскакова с двоюродным братом Славы.

– Все это я знаю и без тебя! – фыркнула она. – Забыл, чье дело мы с тобой рыли? Меня интересует время, после того как Баскаков был выпущен из-под стражи.

Сама она с Сулейманом, по паспорту Сулеймановым, не встречалась ни разу. Но протокол его допроса читала. Сплошные слезы и желание узнать, кто так поступил с семьей его брата. Острое желание! И называл даже несколько фамилий, Баскакова в том числе. Но ни намека на месть, ни единого. Более того, из его смиренных речей казалось, что человек этот собственной тени боится. И что готов бизнес брата хоть Аллаху, хоть шайтану подарить, лишь бы его семью никто не тронул. И поговаривали одно время, что он и впрямь ведет переговоры о продаже всех акций. И будто даже с Баскаковым переговоры те велись. Оттого и пало подозрение на его бедную красивую голову.

Но потом...

То ли в цене не сговорились, то ли Сулейман решил, что негоже дело брата продавать конкуренту, которого к тому же менты тягают по подозрению в убийстве всей семьи брата и его самого в том числе. Дело с продажей акций не срослось. Какое-то время было тихо, а затем...

Затем ей стало не до Сулеймана Славы, работы другой навалилось, а много позже с ней самой начали происходить ужасные злоключения. До Сулеймана ли? И не вспомнила бы никогда, кабы не добры молодцы из его команды, взявшие ее след прямо от подъезда…