– Ты знаешь... А сказать-то особенно и нечего, – обескураженно развел руками Ваня, подумав. – Тихо живет Вячеслав Сулейманов. Очень тихо и благопристойно. Не пьет, не замечен с бабами в кабаках и банях. Ни разу не участвовал в разделе сфер влияния. Тихо отходит в сторону, и все. Без драк и разборок. В мечеть местную ходит с семьей. Много молится.

– Картину или икону писать с него можно, – недоверчиво скривилась Даша. – И что же, у него охраны никакой? Не держит он мордоворотов на всякий пожарный случай?

– Может, и держит, только мордовороты те, как ты говоришь, в приличных костюмах ходят. В ухе наушник, в кармане ствол, а в другом кармане разрешение на ношение этого ствола. Чист, Даша.

– До противного чист?

– Может, и так, но ни разу по сводкам ни он, ни его люди не проходили.

– А если пройдут? – вдруг решилась она немного пооткровенничать. – Ты станешь к нему внимательнее?

– С чего это вдруг? – сразу навострил ушки Ванька.

– Вот послушай, что сегодня было...

И Даша в деталях рассказала ему о том, как повстречала сегодня двух молодчиков возле своего подъезда. Как вели они ее до самого магазина. Но внутрь заходить не стали. Как наблюдали сквозь витрину за ее кругами, что она нарезала по торговому залу с тележкой. Как вынуждена она была вызвать телефонным звонком Баскакова и потом...

– Ты мне как раз из магазина и звонила, Даша?

Ванькины глаза увлажнились. Расчувствовался птенец. Понял, что хотела старшая наставница его о помощи попросить. Ни о ком вот не вспомнила в трудную минуту, а ему позвонила. Стало быть, доверяет, не забыла и верит в его верность и порядочность.

Это его растрогало. Он даже голову опустил, часто-часто заморгал. Хоть носовой платок ему в руку суй, честное слово!

– Ну да, да, из магазина. Что вообще об этом скажешь?

– Что скажу?

Он глянул на нее исподлобья с явной опаской. Попробуй тут промахнись с этой умницей! Чуть что не так скажешь, сразу замолчит и домой отдыхать отправит. А ему домой не хотелось. Тошно там было и скучно. И на работе без Полукаровой тоска угнетала зеленая. Если бы не Нелька с ее сплетнями глупыми, что хоть как-то развлекали, то и вправду увольняйся.

– Одно из двух, Даша, – начал он осторожно говорить, нервно потирая моментально вспотевшие ладони. – Либо это действительно были люди Славы Сулеймана, либо это люди Баскакова.

– Так, дальше?

Она тоже приосанилась, выпрямляя спину, больше всего боясь сейчас, что Ванька станет зевать и домой проситься. Она даже не понимала, пока он не вошел в квартиру, как соскучилась. И разговоров таких вот ей не хватало. И рассуждений на двоих.

– Если это были люди Славы, то зачем они ждали тебя возле подъезда и шли за тобой?

– Ну!

– Два варианта. Первый – он приставил к тебе охрану, чтобы ты снова не попала в беду. Второй – эти парни должны были тебя, дождавшись удобного момента, похитить и привезти к нему.

– С целью?

Ход его мыслей не просто поражал, он откровенно радовал. Так и хотелось поощрительно шлепнуть Ваньку по плечу и пробасить что-нибудь типа: моя школа. Удержалась, чтобы нос не задрал раньше времени и не напутал ничего.

– Он, может быть, хотел все узнать из первых уст, от пострадавшей, так сказать.

– А просто позвонить и назначить встречу, это как?

– Это у них не принято! Они тогда в глазах своей команды себя уронють, – сострил Ванька. – Он хоть и светится сейчас весь, Даша, я в его глянец не верю!

– Хорошо, – снова еле удержалась она от похвалы своему бывшему помощнику. – А если это были люди Баскакова, то что ты думаешь по этому поводу?

Он вдруг замкнулся и какое-то время ковырял безукоризненно гладкую столешницу. Пришлось снова шлепнуть его по макушке и прикрикнуть:

– Ну!

– Тебе не понравится, Даш... – предупредил он нехотя.

– И все же!

– Я не знаю, кого ты вычислила с собственной подставой, но я думаю, что за этим никто, кроме Баскакова, не стоит. Этот ствол в твоей руке, шишка на голове и последующее увольнение тебя из отдела... Все это, по-моему, его рук дело.

– Хорошо, что дальше? – скрипнула она зубами.

Ах, как очевиден для всех, оказывается, мотив господина Баскакова! Ах, как прозрачны все его намерения! Ванька догадался, умница!