– Нашли приятеля? – поинтересовался тот, глядя на черноволосого парня, в растерянности привставшего из-за стола и глядящего очумелыми глазами вслед Егору.

– И снова потерял, – сказал чистую правду Егор.

Он вышел из кафе и быстро двинулся по улице.

Не хватало еще, чтобы игрок и этот дошлый мужик скооперировались и организовали свою собственную погоню за удивительным предсказателем.

Пройдя через несколько темных дворов и положив между собой и интернет-кафе пару кварталов, Егор увидел небольшой уличный ресторан, окруженный плетеной изгородью. Это тоже было круглосуточное заведение, и оно как нельзя лучше подходило для его дальнейших планов. Горин огляделся и направился к нему.

Ресторан пустовал. Тихо и сонно доносилась музыка из приемника. За стойкой, едва удерживая дрему, сидела ярко накрашенная блондинка в розовой форменной пилотке и, зевая, листала глянцевый журнал.

Увидев посетителя, девушка с трудом поднялась, хлопая тяжелыми ресницами.

– Добрый вечер, – с фальшивой бодростью произнесла она, заученно улыбаясь.

– Скорее, утро, – поправил с улыбкой Егор. – Мне, пожалуйста, двойной кофе и телефон.

Девушка хотела что-то сказать, но он выложил на прилавок все деньги, которые честно заработал в интернет-кафе, и доверительно понизил голос:

– Один короткий разговор. Очень короткий разговор. Сдачи не надо.

– Вообще, нам запрещается давать телефон посторонним, – нашла все же нужным сообщить блондинка. – Но раз вы просите…

Она достала из-под стойки телефон и поставила его на угол, подальше от глазка видеокамеры.

– Только недолго!

– Пару минут, уверяю вас, – улыбнулся Егор.

Деньги с прилавка исчезли. Официантка занялась приготовлением кофе. Егор набрал номер, который, к счастью, надежно хранился в его памяти, и, чтобы не нервничать, начал считать гудки.

«Раз… Время самое сладкое для сна, – думал он. – Два… Генерал может и обидеться. На презентацию его не пригласил, а надо было. Три… Он, поди, прознал, будет дуться. Четыре… Сейчас пошлет меня подальше, и будет прав. Пять…»

– Я слушаю, – раздался четкий голос генерала.

– Аркадий Борисович, это Горин, – косясь на официантку, придушенно сказал Егор. – Простите за поздний звонок, но так вышло, что я не мог ждать до утра…

– Что случилось, Егор? – спросил Чернышов без обиняков.

Егор вспомнил, что генерал не всегда был генералом и в молодости отпахал свое «на земле», то есть был и участковым, и оперативником, и сохранил привычку в любое время суток адекватно реагировать на любую информацию.

– Меня преследуют, – перешел он сразу к сути.

– Кто?

– Не могу сказать наверняка. Но это очень опасные люди. И очень серьезные.

– Бандиты?

– Хуже.

Генерал на секунду задумался.

– Что я должен делать? – спросил он.

– Забрать меня. И увезти в безопасное место.

– Сейчас пришлю человека.

– Э-э… – замялся Егор.

– Что такое?

– Аркадий Борисович, будет лучше, если за мной приедете вы лично. И не один.

Еще несколько секунд молчания.

– Все так серьезно? – с едва различимыми нотками напряжения в голосе спросил Чернышов.

– Более чем. Иначе я вас не побеспокоил бы.

– Еду. Говори адрес.

Егор продиктовал адрес и название ресторана.

– Аркадий Борисович, – перед тем как положить трубку, сказал Егор, – если это слишком сложно для вас, забудьте про мой звонок…

– Не говори ерунды, – отрезал Чернышов. – Жди. Через полчаса буду.

Егор повернулся к девушке, поставившей перед ним чашку с кофе, улыбнулся:

– Вот и все.

Видимо, она слышала часть разговора, потому что посмотрела на него как-то странно и молча вернула телефон на место.

Егор взял чашку и устроился за дальним столиком, в тени плетня. Надеясь, что в ближайшие полчаса тут его никто не потревожит, он принялся за кофе, обдумывая произошедшее и готовя объяснительную речь для Чернышова.

Но думалось плохо, несмотря на кофе и перенесенное возбуждение. Стояла мертвая тишина, нарушаемая лишь шуршанием блондинкиного журнала. Соседние дома были погружены в темноту, машины почти не ездили по этой тихой улице; казалось, все вокруг погружено в мертвый сон. В глазах Егора временами начинала возникать серая, в мелкие мушки, пелена, и тело цепенело, просясь лечь грудью на стол или хотя бы уткнуться подбородком в ладонь. Он через силу боролся с дремой, жалея, что бросил курить, и нехотя допивал кофе.