Впервые о «траектории эволюции», как выразился сам Франко, он заявил американскому журналисту Генри Тэйлору 4 декабря 1943 г. Это было первое интервью с тех пор, как Франко стал главой государства, в котором бы шла речь о месте Испании, как выразился диктатор, в современном мире. Он внушил корреспонденту «Юнайтед Пресс», что образ Испании искажается за границей, что наносит ей ущерб: «Мы хотим, чтобы за границей знали об истинной идее Испании, об ее эволюции».

Для того, чтобы составить представление о траектории эволюции страны, поучал Франко, надо изучать историю возрождения испанских кортесов — «истинного центра власти в стране». Испанцы испытывают гордость за изменения такого рода, представляющие собой, по его словам, «шаги, которые могут обеспечить Испании место в сообществе наций» [251] .

17 июня 1942 г. главой государства был подписан закон, учреждавший кортесы, которые, как говорилось в преамбуле закона, «являются восстановлением славных испанских традиций». В состав кортесов входили прокурадоры по должности и выбранные муниципалитетами и соответствующими корпорациями, министры, члены Национального совета фаланги, представители национальных вертикальных синдикатов, в состав которых входили как работавшие по найму, так и предприниматели, алькальды пятидесяти провинций, а также алькальды Сеуты и Мелильи, ректоры университетов [252] .

Этот орган, в основе которого лежал корпоративный принцип, не имел аналога не только в прошлом Испании, кроме просуществовавшей весьма непродолжительный срок Национальной Ассамблеи М. Примо де Риверы, но и в парламентской истории Запада. Поэтому ни на сам закон, ни на открытие кортесов 9 марта 1943 г. за рубежом не было столь желанной для Франко реакции государственных мужей и общественного мнения.

Более подробно о том, как представляют будущее Испании военные, занимавшие верхние ступени на иерархической лестнице, являвшиеся, как полагали на Западе, опорой режима, поведал Тэйлору в тот же день Альфонсо Орлеанский, племянник претендента на трон. Речь зашла о монархии.

Инфант разъяснял: «Первое, что я хочу, чтобы вы поняли, монархическое движение в настоящее время не является движением антифранкистским… Наш нынешний глава государства никогда не рассматривался нами как конечная цель испанской политики. Он лишь выполняет функцию подготовки пути — восстановление монархии Дона Хуана… Впечатление, существующее за границей, что генералы, такие как я, бросили перчатку Франко, абсурдно. В то же время мы надеемся, что находящийся в изгнании наш король возвратится на трон без монархического переворота… Франко упорствует на прежней организации государства на базе единой партии, на что король публично выразил свои возражения в швейцарской прессе… День реставрации должен быть максимально приближен» [253] .

Не известно, как отреагировал Франко на отводимую ему роль генерала Монка, героя «славной революции» в Англии. Но следует заметить, что он сам всегда различал не только тон, но и смысл своих высказываний в стране и за рубежом. И многие следовали его примеру.

На Западе к этому уже привыкли. Руководители внешнеполитических ведомств Англии и США и их представители в Испании ждали от Мадрида не только обещаний, но и конкретных шагов, которые свидетельствовали бы о строгом соблюдении нейтралитета и реальных признаков начала эволюции режима.

24 января 1944 г. посол Испании герцог Альба, выполняя волю Франко, встретился с А. Иденом. Вопрос, который особенно волновал Идена, был следующий: «Легион добровольцев и авиационная эскадрилья на русском фронте». По мнению министра иностранных дел, со стороны правительства Испании не оказывается достаточного давления, чтобы вывести их из России, в то время как английское общественное мнение весьма взволновано этим, особенно тем фактом, что среди добровольцев имеются армейские офицеры.

Посол пожаловался на передачи ВВС, которые фальсифицируют факты, касающиеся «голубой дивизии» и авиационной эскадрильи. В ответ на это Иден заверил посла, что им даны строгие инструкции: прекратить нападки на режим Испании и не вмешиваться в ее внутреннюю политику [254] .

31 марта 1944 г. Хордана сообщил Хору: ««Голубая дивизия». Этот вопрос окончательно разрешен в соответствии со всеми пожеланиями британского правительства, несмотря на значительные трудности, которые удалось преодолеть» [255] .

Не отставал от своего британского коллеги и Хейс.

В письме, направленном в Госдепартамент 1 мая 1944 г., он с большим удовлетворением сообщил о соглашении, заключенном им с правительством Испании, а значит, и с согласия Франко:

1. Испанские солдаты не будут больше служить в германской армии. Те, кто служил в армии Германии в прошлом, уже репатриированы в Испанию.

2. Новый экспорт испанского вольфрама для Германии или территорий, оккупированных или контролируемых Германией, в течение 1944 г. не будет превышать 20 тонн на протяжении июня и 40 тонн ежемесячно после июня.

4. Генеральное консульство в Танжере будет закрыто и его персонал обязан выехать из Испании или территорий, контролируемых Испанией.