— Не твое идиотское дело! — хозяин рубашки, брюк и белых носков был взбешен. Постигшая в очередной раз неудача казалась насмешкой над ожившим разумом. — Помоги перевязать, я сказал! Ты хочешь, чтобы я истек кровью?

— Это было бы вкусно, — чавкнул портье.

— Что?

— Эмм, грустно. Это было бы грустно.

Теодор, как скромница посеменил к раненому. Дрожащими руками потянулся к окровавленному рукаву. Вцепился в ткань.

— У меня там кастрюлька у двери валяется. Наберите мне в нее вашей кровушки, а я через два дня отведаю. Я хоть и вампир, — портье заговорил тихим писклявым голосом, закатил глаза и припал носом к ране, — так ведь пост у меня. Не ем никого, не пью…

Кровавое вожделение у вампира пропало, как только его виска коснулось теплое дуло ружья.

— Понял, понял, — засмеялся портье. — Кастрюлька это много…

— Врача мне приведи…

— Тогда стаканчик?

Дуло ружья замаячило перед носом вампира.

Тед зажмурился, но продолжил:

— Может рюмочка? Ну что вам жалко, что ли?

Бах!

Из двадцать пятого номера выбежал портье с дыркой в голове.

— Ха! — усмехнулся Теодор в открытую дверь. — А белые носочки, сударь — право моветон!

Раздался ещё один выстрел.

Мистер Скиннер перезарядил ружье, выглянул в коридор. Портье и след простыл.

— Вампир, — пробормотал мужчина, — подумать только, вампир! — и расхохотался диким безумным смехом. — Так, мне нужен врач…

Правда, хирург или психиатр, мистер Скиннер пока не определил.

Бэлла отменно провела вечер в спа-салоне. Когда ей предложили прийти аж в семь вечера, она сначала чуть было не поскандалила, но потом сообразила, что, вернувшись, как раз застанет своего ненаглядного Тедди уже на рабочем месте. Несколько утренних часов, проведенных в бесплодных поисках возлюбленного, так вымотали блондинку, что она проспала почти до обеда, и снова мотаться по отелю в надежде обнаружить тайное укрытие Теодора, ей совсем не улыбалось. А потом выяснилось, что в салоне по вечерам функционирует очень уютный бар с приятной музыкой, где клиенты могут отдохнуть в промежутках между процедурами, и Бэлла отдала должное нескольким произведениям искусства очень симпатичного молодого бармена, который, увы, больше глазел на какую-то вульгарную шатенку из обслуги. В общем, в "Хостел-Люкс" девушка вернулась в начале одиннадцатого вечера, слегка навеселе и с единственным желанием поскорее воссоединиться со своим ненаглядным вампирчиком.

Тед, как и ожидалось, обнаружился за ресепшеном. Выглядел он, как обычно, если не считать того, что вместо форменной шапочки, на голове его красовалась натянутая до самых бровей вязанная, именуемая в просторечии презервативом.

— Тедди! — при виде этого безобразия Бэлла резко застыла и захлопала глазами. — Фу-у-у! Что за безвкусица! Тебе совсем не идет! — Тед хихикнул и, вроде бы, даже покраснел. — Сними немедленно! — нахмурившись, потребовала блондинка.

— Да пожалуйста! — фыркнул вампир и стянул с головы непрезентабельное трикотажное изделие.

— Ой! — девушка позеленела и выронила сумочку.

— Ага! — осклабился портье. — И знаешь, дорогая, мне нужна твоя помощь.

— Ч-ч-что это? Тедди, милый! Тедди, дорогой! Любимый! Что это? Как это? Почему? — запричитала Бэлла. — У тебя в голове дырка!

— Что, заметно?

— Еще как! А ты от этого не умрешь?

— Ха! Чтобы меня убить дырку нужно сделать в другом месте, — радостно сообщил Тед. — Я же вампир, как-никак. Меня этим не возьмешь. Я и так мертвый. Только вот, пулю сам достать не могу — в зеркале вампиры не отражаются. Так что, тебе придется.

— Что? Нет-нет-нет-нет!

Тед обиженно надул губы и потянулся за шапкой.

— Тогда я буду ходить в этом!

Бэлла взволнованно схватилась за сердце.

— Теодор, ты ставишь меня в безвыходное положение. Но… я все же не могу тебе позволить носить этот позор на такой симпатичной голове…

— Не позволяй мне, — подмигнул блондинке портье.

Пока Тедди трещал без умолку, рассказывая о мистере Скиннере, так жестоко его изувечившем, Бэлла, сжав зубы и запретив себе думать о том, что приходится делать, не только извлекла пулю, но и наложила на рану аккуратные, но совершенно ненужные швы французской гладью. Время от времени поглядывая в потолок, чтобы немного снять тошноту, она мучительно решала наболевший вопрос: почему Тедди и мертвый такой очаровательный, а она сама даже от вида пулевого ранения становится похожей на недозревший лимон. Определенно, быть вампиршей куда полезней для внешности, чем все спа-салоны вместе взятые.

— А ты точно меня укусишь? — закончив с вышиванием, спросила блондинка.

Тед посмотрела на вытащенную из головы пулю и, не переводя взгляд на Бэллу, ответил:

— Если в брюнетку не перекрасишься.

Девушка радостно накрутила золотистый локон на палец.

Портье вдруг подскочил.

— Слушай, а если этот псих кровью истечет? Я учую и сорвусь. А если он, истекая кровью, перестреляет всех на этаже? Я тогда точно сорвусь. Надо что-то сделать.

Бэлла насупилась.

— Спасибо надо мне сказать. Я же не медсестра и не белошвейка даже!

Тед посмотрел на блондинку, вручил ей пулю, чмокнул в щеку, сказал "спасибо". Бэлла уже приготовилась к тому, что он, как и раньше сейчас найдет повод смыться, и попыталась покрепче вцепиться в рукав сюртука портье, но Тедди вдруг сделал совершенно неожиданную вещь. Вместо того, чтобы отстраниться, он скользнул губами к ее губам и впился в них страстным поцелуем.

— Ох, Тедди… — простонала Бэлла.

Казаков с трудом доплелся до указанного Теодором номера, постучал и, услышав рокочуще "войдите", толкнул дверь, по-прежнему держась за голову. И ведь даже никакого обезболивающего у него с собой не было! Черт-черт-черт!