Я беззащитна. Я никогда не умела сражаться, не умела постоять за себя не то, что физически, даже морально. Но потерять эту смешную девочку я не могу.

Я сама не понимаю, что происходит в следующее мгновение. За миг до того, как когтистые лапы дотягиваются до меня, я словно внутренне взываю к морю, прошу его о помощи. И оно откликается. Мощный водяной смерч взвивается карающей дланью и врезается в орлицу, откидывает ее на порядочное расстояние. Но едва вода отступает, Бриза отряхивается и снова взлетает, готовясь к новому нападению. Я не знаю, что еще можно сделать. Я даже не верю, что море снова захочет мне помочь. А орлица уже заходит в пике, падая прямо на меня.

Чистая, как родниковая вода нота отпущенной тетивы разрезает воздух, перекрывая звоном клекот нападающей птицы. Горячие брызги падают мне на лицо, уже такие близкие, такие различимые глаза орлицы подергиваются дымкой боли и удивления. Я едва успеваю отползти в сторону, как тяжелое тело падает на землю рядом со мной, обламывая своим весом конец кленового древка стрелы.

— Уме? Уме, ты как? Ты видела, у меня получилось! Хан дал мне такие хорошие стрелы! Знаешь, они серебряные!

Я почти не слушаю болтовню Шеты, глядя, как очертания гигантской птицы оплывают, подергиваясь в агонии, истаивают, открывая человеческий силуэт.

У меня начинают стучать зубы. Только сейчас до меня доходит, какой опасности подвергались мы обе.

— Шета, — шепчу я, — Шета, милая… Ты молодец. Ты… ты…

— Ой, смотри, Уме, сколько народу сразу решило искупаться!

Я поднимаю голову. Арианна и Дилия, Хандариф и Дашмир, эльфы-близнецы и очаровашка Вел бегут к нам, увязая в песке пляжа.

— Уме! Цела?!

Амазонки опускаются передо мной, ощупывая, обнимая, смеясь и плача одновременно.

— Уме, как ты могла?! Как ты могла поступить так глупо?! — Дилия тормошит меня, как куклу.

Хандариф подходит к телу и переворачивает его носком сапога.

— Это… это же Бриза, — растеряно произносит он.

— Ранена? — деловито спрашивает Арианна.

— Н-нет… — лицо мага становится испуганным.

— Думаю, мертва, — вставляю я, — Шета ее серебряной стрелой уделала.

Все застывают с ужасом глядя на труп.

— Она… она не… — Дилия почти задыхается.

— Серебряная леди… мертва? — едва шевеля губами, шепчет один из белокурых эльфов.

— Серебряная леди? Марта? — не понимаю я происходящего.

С тихим стоном второй из братьев падает на колени, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.

— Зантар, перестань, — вечная блаженная улыбка Вела кажется мне сейчас нелепой, — Да не умерла она! Просто сняла защиту с врагов Библиотеки.

— Н-но как? Как такое возможно? — тряся головой, спрашивает Хан.

— Я был уверен, что у них получится, — неопределенно отвечает ушастик, — Надо сообщить Гектору, — добавляет он и, не дожидаясь остальных, направляется к Библиотеке своей шаркающей походкой.

Мы растеряно смотрим ему вслед.

Смотритель Гектор

— Ну, здравствуй, девочка, давно не виделись, — я прикрываю за собой дверь.

— Смотритель Гектор! — она нарочито приветствует меня официальным кивком.

— Может, хватит, Лили?

— Не понимаю, о чем вы. Вообще, мне кажется, меня заманили сюда обманом. Хандариф сказал, что именно здесь со мной хочет встретиться Пламенный Эмир. Но, видимо, это всего лишь ваши интриги, смотритель.

— Нет, ваше величество, — что ж, раз она пока не готова говорить нормально, я поддержу ее игру, — Фарияр действительно скоро будет здесь, как и конунг, и леди Рисс.

— Значит, это все же засада, смотритель?

— Нет, ваше величество, всего лишь приглашение на дружеские посиделки.

— И по какому поводу?

— Пусть это озвучат равные вам, миледи.

Она вздрагивает. Я все-таки достал ее.

— Хорошо, Гектор, — вздыхает она, — Я готова тебя выслушать. Только не начинай сначала старую песню.

— Если под старой песней вы подразумеваете мое осуждение вашего неуважения к самой себе, ваше величество, то боюсь, я не сумею сдержать эмоций.

— Ох, Гектор! — она опускается в кресло и закрывает лицо руками.

О боги, я не ожидал, что все так плохо.

— Лили! — я становлюсь перед ней на колени, беру за руки и пытаюсь заглянуть в глаза.

— Не надо, Гектор, — он опускает лицо еще ниже, — Вот именно из-за этого я и перестала навещать тебя.

— Девочка, ты же знаешь, что, как бы я тебя ни судил, я всегда тебя прощаю. И я восхищаюсь тобой, твоей самоотверженностью, твоим желанием изменить жизнь своего народа к лучшему.