— Так! Да, что такое, Марек? Снова уснул? У тебя в уме что? Девки или тренировки, вампирья жопа? Два круга по стене до обеда, ясно? Вот и отлично, будешь сразу с полуслова понимать!

— А вы чего стали? Тоже по два круга. Но сначала отработка ударов и блоков защиты!

Со стороны храма, где юнцы и первокурсники храма тренировались на деревянных мечах и станках посреди церемониального плаца, появился гонец из личной команды старейшин.

— Мастер Сарм! Мастер…

— Чего тебе?

— Старейшина Герман Зольт кличут.

— Хорошо иду. Старший Родж, следи за группой.

Мастер красочно оторвался от парапета отвесной стены, кувыркнулся и спружинив, приземлился на ноги, еще один кувырок, спокойно поднялся, расправил форму, обошел с выпученными глазищами ряды молодняка, скрылся в воротах храма.

— Разделились, а ты, Марек, будешь держать оборону против Кинди и Ласки, приступайте!

Злые взгляды.

Родж прихвостень!

— Разрешите, старейшина Зольт?

— Заходи, Сарм, заходи…

Мастер тактик и стратегий ведения боя Сарм, присел за широким столом в личном кабинете старейшины. На нем были разложены: прибор для написания писем, чернильница, перья, "горящий кремень", графин с родниковой водой, стакан, обереги и амулеты, в стороне книги по магии, трактаты ученых с Лафима, Мейдрина, финишное заклинание для отправки дальнокрыла. Своеобразная обстановка.

— Я пригласил тебя, Сарм, по очень важному и конкретному делу…

— Я слушаю вас, старейшина.

— Ты служил мне верно, Сарм. Послужи и теперь.

— Что от меня требуется?

— Отправишься на север.

— На север?

— Да, мастер. В Мейдрин. Встретишься с герцогом Альвинским. Возьмешь с собой старшее подмастерье из личного взвода.

— Личная встреча с владыкой Мейдрина?

Зольт хмуро и строго стянул губы.

— Произошло непоправимое, Сарм. Мы потеряли контроль над ситуацией. Матеус и Войчек прохлопали свое подмастерье. Шоста, Оливию и… Ирвин. Они в руках эльфов!

— О, Аллон!

— Да Сарм! Оливия Хорвут и Ирвин Альвинская в плену остроухих!

— Как такое могло случиться?

— Матеус и Войчек опростоволосились! Из-под носа упустили подмастерье!

— Я понял, но как тогда объяснить все герцогу и барону?

— Я напишу письмо, в котором укажу четкие разъяснения, а также аргументы и прошения у владыки Королевства Людей, надеюсь, что Альвинский примет обдуманное решение, и только потом, последуют действия. Иначе…

Мастер Сарм определил для себя — его выбрали как уполномоченное, доверенное лицо, на которое возложили последние надежды.

— От твоей встречи и слов зависит судьба храма, Сарм! Побеспокойся о нем, как о своем доме.

— Я выполню приказ, мой господин!

Зольт грустно улыбнулся.

— Ты у меня лучший ученик.

Сарм отвесил благодарный поклон.

— Ступай. Исполняй мою волю.

Снова поклон. Уже в дверях мастер решился спросить:

— Что ожидает Матеуса и Войчека?

Старейшина Зольт нехотя ответил:

— Они пыль для храма. Отверженцы!

Руки сжались в тиски.

Сердце бешено колотится…

Войчек в ужасе зажмурился, вспомнил, что говорил воевода — не верь своим глазам, вокруг обман, Оракул испытывает тебя! А правда ли все? Возможно крылатые чудища реальные? Живые? Так и норовят вцепиться в мастера.

Шипение и хлопот кожистых крыл не прекращается. Перебирая когтистыми лапами твари, кружили над отвесными карнизами. Срывали вниз в ущелье камнепады породы, изрыгали из пастей жаркие струи пламени, наскакивали друг на друга, но продолжали довольствоваться лишь кровожадными взорами на Войчека. Если у того и оставались капли храбрости, то они постепенно таяли, как сталактиты в пещерных тоннелях храма.

Вниз! Попробовать спуститься еще вниз?

Воевода советовал на всю длину веревки, наверно не даром? А если и ему когда приходилось проходить через эти испытания? Что если воевода Хесам посещал Оракула? Терпеливо выслушивал природный или рукотворный артефакт, потом принимал соответствующие предсказаниям меры. Как же тогда поступить ему?

Войчек разжал пальцы и не торопливо, не спеша, полез вниз, перехватывая и страхуя свое тело ногами. Карниз с ящерами остался над головой. Теперь мимо носа и головы, пролетали увесистые булыжники и куски пород. Они каким-то чудом не задевали храмовника. Мастер иногда шарахался от особо крупных, что устремлялись в длительное и томительное падение в пропасть. От таких выпадов веревка раскачивалась, моталась по сторонам, и Войчек замирал, ожидая, когда круги над бездной закончатся, и он спокойно продолжит спуск.