— Засунь, пусть Харри с тобой разбирается, — энергично взмахнула рукой Алька. — Пошли отсюда.

Убрались они, правда, не сразу — какое-то время ушло на то, чтобы кое-как привести себя в порядок с помощью мокрых полотенец и задрапировать следы боя с помощью Алькиной банданы. Эстер продолжала неподвижно стоять посреди комнаты, вскинув голову и уперев одну руку в бок, и не пошевелилась даже тогда, когда дверь апартаментов мягко защелкнулась

— Стелла, — раздался наконец спокойный голос Вэла, — почему бы тебе не поставить бутылку? Стресс с ее помощью все равно не снимешь, она пустая.

Эстер с легким недоумением перевела взгляд на свою ладонь, словно та существовала отдельно. Пальцы по-прежнему стискивали горлышко, не торопясь разжиматься.

— Когда-то в ранней молодости я уже дрался из-за женщин, это бывало. — продолжал Вэл с такой же непередаваемой интонацией — то ли нежности, то ли иронии, глядя на нее снизу вверх, поскольку все еще сидел на полу. — Но чтобы женщина кидалась в драку из-за меня — это впервые.

— Мне кажется, пустая бутылка — тоже хорошее средство для снятия стресса! — Эстер, как всегда, завелась мгновенно. — Если я сейчас кину ею в вас, господин уполномоченный посланник!

— Общую картину телесных повреждений это сильно не изменит, — Вэл попробовал повернуться и поймал взглядом свое отражение в зеркале. — Ну-ну, — заметил он, слегка помолчав. — Профессиональная непригодность недели на две налицо. Точнее, на лице.

— Зачем ты вообще в это ввязался? — глядя на кровоподтек на его щеке, Эстер громко всхлипнула без слез, потому что плакать разучилась очень давно. Она только втягивала воздух, глядя, как он медленно поднимается на ноги, словно это у нее самой болели ребра и камнем сводило живот, по которому с размахом заехали ботинком. — Сделал бы вид, что мы незнакомы.

— Дорогая моя, — Вэл поднял брови, — ты ведь не станешь утверждать, что я испортил тебе вечер в приятной компании? И что ты с радостью шла туда, куда вы направлялись? Кстати, куда именно?

— Но это мое дело! Мое! Я — Имеющая Право! Ты, между прочим, сам меня им наделил в свое время! Я могу делать, что захочу и не отдавать отчета смертным!

— Ошибаешься, Стелла, — он говорил, отвернувшись к зеркалу, но темные глаза неотрывно и грустно смотрели в лицо Эстер, отражавшейся за его спиной. И может быть от того. что он обращался к ее зеркальному двойнику, он не обижался и говорил серьезно. — Причинять себе вред ты не имеешь ни малейшего права. По крайней мере, пока я жив и могу помешать этому.

Она опять длинно вдохнула, уронила наконец ненужную бутылку и с силой прижала к груди обе ладони. потому что воздух проталкивался с трудом.

— Но сейчас мне ничто не угрожает, господин посланник, не так ли? Я вижу, вы в состоянии двигаться, почему бы вам не начать переставлять ноги в сторону выхода?

Вэл в самом деле некоторое время ходил по комнате, поднимая опрокинутые стулья, ставя на место лампу, которую они скинули в процессе борьбы, поправляя ковер, и при этом упорно не поворачиваясь к Эстер. Поэтому она могла только догадываться о том, какое у него сделалось выражение лица в ответ на ее последнюю тираду.

— Я должен тебе сказать одну вещь, Стелла, — проговорил он наконец, не отрываясь от увлеченного занятия уборкой. — Когда-то меня это даже пугало, потом какое-то время злило. Или, по крайней мере безумно раздражало, что я не могу совладать с собой. Но теперь я это воспринимаю как данность. Как тот факт, что весной на деревьях появляются зеленые листья. Именно зеленые, причем именно весной. Когда ты далеко от меня, я еще могу как-то сопротивляться. Хотя, если хочешь, я когда-нибудь покажу тебе выписку с моей кредитной карты — сколько билетов я заказал, собираясь прилететь в тот город, где ты оказывалась, и сколько поездок отменил в последний момент. Но когда ты рядом, как сейчас, я даже бороться не буду, потому что заведомо проиграю.

За время восстановления относительного порядка он сделал круг по комнате и теперь стоял у окна, прижавшись лбом к стеклу и глядя вниз, где неизмеримо далеко, словно в каком-то игрушечном мире, медленно двигались и мигали огни нескончаемого потока машин вокруг башни "Ройал Сапфира".

— Я могу думать только об одном, но в бесконечно разных вариациях. Ты всегда говорила, что у меня хорошее воображение, и это правда. Но понимаешь, это не только… хотя сейчас у меня желание доходит до боли… но главное, что по земле все это время ходит всего лишь часть меня самого. Думает наполовину, радуется наполовину, грустит тоже как-то неглубоко. И только когда я с тобой…когда я… Стелла, если ты этого сама не хочешь, уходи отсюда немедленно, я тебя умоляю!

В апартаментах "Ройал Сапфира" все приборы работали бесшумно, чтобы не доставлять неудобства дорогим гостям. Откуда же взялся этот громкий звук маятника, отбивающего секунды? Эстер даже не успела понять, что это отчаянно колотится сердце, отдаваясь стуком в ушах.

Она замотала головой и сделала шаг вперед.

Все-таки в полной звукоизоляции лучших гостиниц Нью-Йорка можно было найти немало преимуществ.

— С моей стороны будет величайшей самонадеянностью попросить тебя сделать одну вещь…