— Детектив Голдерман! — вскричал я.

Девушка обернулась. Это была Эбби.

— Извини,— сказала она.— Я тебя разбудила? Я думала, что ты отключился на всю ночь.

Не торопясь она подошла к шкафчику и набросила халат.

У меня было слишком много причин, чтобы растеряться. Я произнес:

— Почему я это сказал?

Завязывая пояс халата, Эбби спросила:

— А как ты меня назвал, кстати?

— Детектив Голдерман,— ответил я, все еще смущенный.

Она тоже смутилась. Оглядела себя и переспросила:

— Детектив Голдерман?

И тут я понял.

— Комната,— сказал я.— Это спальня Томми.

— Ну да.

— Я был здесь один-единственный раз,— объяснил я,— когда детектив Голдерман допрашивал меня после… Это кровать Томми!

— Конечно.

Я выпрыгнул из постели.

— Ты голый, Чет,— сказала Эбби.

Я тут же нырнул обратно.

— Что… что…

— Мы с доктором тебя раздели,— пояснила она.— Он помог мне перенести тебя сюда.

— С доктором?

Мое замешательство становилось все сильнее и сильнее. Я поднес руку к голове, и мои пальцы коснулись ткани. Ощупав всю голову, я обнаружил, что она обмотана бинтами и еще чем-то вроде пластыря.

— Что за черт? — спросил я.

— В тебя стреляли.

Тогда я все вспомнил. Машина остановилась, я открыл дверь, зажегся свет, потом раздался выстрел, и я -увидел дырку с трещинами в лобовом стекле, у меня зашевелились волосы; потом — крик Эбби, и наконец резкая тьма, как будто я смотрел телевизор и у него внезапно погас экран.

Я затрепетал, ощутив настоящее благоговение перед самим собой.

— Значит, в меня стреляли?

— В голову,— уточнила она.

Это вдруг показалось мне невозможным.

— Нет, нет,— возразил я.— Если бы мне выстрелили в голову, я бы умер. Или, по крайней мере, находился бы сейчас в больнице.

— Пуля только содрала кожу.

— Содрала кожу?

Какой ужас.

— Она не попала тебе в голову,— терпеливо объясняла Эбби.— Она просто как бы скользнула сбоку. Вот здесь, над твоим левым ухом.

Я дотронулся до головы над левым ухом и почувствовал очень сильную боль. Под повязками моя голова отозвалась на прикосновение резким «бам-м-м».

— Ох,— выдохнул я и оставил свою голову в покое.

— Доктор сказал, что пуля сорвала немного кожи и оставила крошечную вмятину на твоем черепе, но ты будешь…

— Вмятину?

Все мое участие в диалоге ограничивалось изумленным повторением отдельных слов Эбби. Но я слышал сразу столько всего, повергавшего меня в недоумение, что просто не знал, о чем спросить в первую очередь.

— Просто маленькая вмятина,— повторила она успокаивающе.— Почти незаметная. Доктор сказал, чтобы ты полежал в постели день или два, а потом какое-то время старался не перенапрягаться, вот и все.

— И можно не ложиться в больницу?

— Конечно. Честное слово, Чет, это совсем легкая рана. Доктор сказал, что пролетевшая пуля сразу как бы прижгла ее, к тому же она сильно кровоточила, и кровь ее промыла, и поэтому…

— Я не хочу ничего об этом слышать,— прервал я ее. Потом осторожно приложил руку к голове — впереди, не слева — и сказал: — Больно.

— Доктор дал мне таблетки для тебя.

Эбби вышла.

Пока ее не было, у меня наконец появилось свободное время, чтобы немного разобраться в ситуации, и когда Эбби вернулась, я уже обдумал несколько вопросов, которые хотел бы задать ей. Я проглотил две маленькие зеленые таблетки, запил их водой, вернул ей стакан, поблагодарил и спросил:

— А полиция?

— Что полиция?

Она поставила стакан на столик и присела на край кровати.

— Ты их не вызывала?

— Боже праведный, нет,— ответила она.

— Боже праведный, нет? Боже праведный, почему нет?

— Потому что мафия пыталась убить тебя,— объяснила Эбби.

Я опять пришел в замешательство.

— Прошу прощения,— пробормотал я,— но мне кажется, что это как раз чертовски подходящая причина, чтобы их вызвать. Хотя бы потому, что только так можно получить защиту полиции.

Она покачала головой.

— Чет, ты разве не знаешь, что происходит, когда мафия кого-то преследует, а он обращается в полицию за защитой?

— Он эту защиту получает,— ответил я.

— Нет. Чаще всего его выбрасывают из окна. Ты что, никогда не слышал о взяточничестве? О подмазках? О купленных полицейских? Ты думаешь, Томми мог заниматься букмекерством на виду у всего Манхэттена, и полиции при этом постоянно не платили? Ты думаешь, что в распоряжении боссов Томми нет легавых, которым регулярно платит мафия?