Когда Люпус, Филипп и Адония вошли в кухню, все, кто там находился, замерли и повернули лица в их сторону.

– Благословляю трапезу, дети мои! – монах поднял руку и начертал в воздухе крест.

Присутствующие поклонились и вернулись каждый к своему занятию. Люпус выбрал стол, за которым вчера Адония пила пиво с Цынногвером. И, когда все трое расселись, вошёл и сам Цынногвер, – шаги его были торопливы, а взгляд внимателен. Он увидел Адонию, заулыбавшись, кивнул, но увидел и патера, и поклонился издали, намереваясь устроиться за ближним к двери столом.

– Можешь присоединиться к нам, – негромко произнёс монах.

Цынногвер, ещё шире заулыбавшись, с готовностью подошёл.

– Этот человек, патер, – выпрямив спину и положив ладони на бёдра, произнесла Адония, – вчера сделал для меня много доброго. И я благодарна вам за то, что вы пригласили его за наш стол.

Адония видела, как мужчины переглянулись, обменявшись какой-то затаённой, но понятной всем троим мыслью. Что это за мысль? Касается ли она лично её, Адонии? Может быть, она говорит невпопад, или делает что-то не так? Во всяком случае – она искренна. Остальному научится, дайте немного времени.

Сразу трое слуг в зелёных камзолах приблизились к столу и почтительно замерли, ни о чём не спрашивая.

– Ничего не нужно специально готовить, – добродушно сказал монах. – Давайте то, что есть из готового.

Вчерашний повар поставил четыре глубокие миски и налил во все суп с клёцками. Адония попробовала и блаженно закрыла глаза. «Неописуемо вкусно!» После того, как миски опустели, повара подали фасоль в белом соусе и свинину на рёбрышках.

– Может быть, ты пожелаешь чего-то ещё? – спросил разомлевшую от сытной еды девочку Люпус.

– Да, – сказал Адония, – если можно…

Повар склонился, изображая предельное внимание.

– … Сладкое есть что-нибудь?

– Есть кисель, моя госпожа, – почтительно ответствовал повар. – Он сладкий.

– Хорошо. Пожалуйста, принесите кисель, и ещё рыбу для моей кошки, и ещё бочонок солёных грибов и бочонок пива.

Цынногвер смущённо потёр нос. Филипп состроил лёгкий аплодисмент. Монах улыбнулся и проговорил:

– Кажется, придётся здесь задержаться. На час, если не больше.

Прошёл час. Цынногвер рассказывал какие-то шутки, и все хохотали. Филипп изображал Адонию, требующую бочонок пива, и на всех снова накатывало веселье. Люпус, благодушно посматривавший на всех, согнал с лица улыбку, подался к столу – и Филипп, Регент и Адония смолкли.

– Ты не задержишься здесь на пару дней? – спросил монах Регента.

– Как прикажете, патер.

– Я хочу, чтобы ты дал ей первый урок фехтования. Вообрази, когда вернётся Глюзий, у девочки уже будет начальная база. И, раз уж у вас так удачно сложились отношения, составь ей режим. В первой половине дня, скажем, пусть изучает науки, – и прежде всего светские правила, она ведь гинеи от шестипенсовика не отличит. Во второй – пусть у свободных бойцов берёт уроки фехтования и стрельбы.

– Всё сделаем, патер.

– Как устроилась? – спросил Люпус теперь у Адонии.

– Чудесно устроилась, патер! Как королева! Хотите взглянуть?

– Что ж, зайду на досуге. Вы посидите ещё, а я вас покину.

Он неторопливо встал и пошёл к двери, и все находящиеся в столовой встали и поклонились ему вслед.

– Хороший был завтрак, – довольно вздохнул Регент. – После такого количества съеденного и выпитого от занятий не будет никакой пользы. Бери рыбу для кошки, иди в бастион и часа два отдохни. Потом я зайду за тобой, и мы пойдём к фехтовальщикам.

– Ой, мне же там должны ещё зеркало принести!

– Ну так беги. А мы тут с Филиппом ещё поговорим о делах.

Лёгкой пташкой прилетела Адония в свою залу. Сунув под носик кошки миску с рыбой, она стянула ботфорты, сбросила рыжий камзол и упала навзничь на аккуратно заправленную постель. И незаметно для себя уплыла в сон.

Проснулась она от того, что кто-то осторожно взял её за руку.

– Как чувствуешь себя? – ласково спросил Регент.

– Что? Пора заниматься? – села в постели, и радостно и широко раскрыла глаза Адония. – Я готова.

Она торопливо надела камзол, натянула ботфорты, подскочила к столу и, запустив руку по самый локоть в принесённый вчера бочонок, выудила гриб и сунула его в рот. Повернула в сторону Регента коротко остриженную рыжеватую головёнку. Быстрым движением стёрла рукавом с подбородка рассол. Спросила, едва приоткрыв набитый рот:

– Ффто?

Регент, каким-то счастливым взором смотрящий на неё, подошёл и так же выудил себе гриб.

– Фаниматься пова, – передразнивая, промычал он.

Адония сделала широкий жест рукой в сторону двери. И он так же сделал жест рукой в сторону двери. Оба улыбнулись, повернулись и, касаясь руками друг друга, пошли.