— Я постараюсь, — покладисто пообещал Трей и надолго замолк, тратя все силы на самый трудный путь в своей жизни. Хоть Демиан и принял на себя большую часть нагрузки, каждый шаг давался Трею все тяжелее. Ноги теперь словно принадлежали совсем другому человеку, они не слушались, подгибались. Тело тоже было чужим, своя была только боль, которая с каждым новым ударом сердца уходила все дальше и дальше вглубь, разнося с собой что-то черное, неживое, высасывающее силы. Время больше не существовало для него, мгновение и вечность стали неразличимы и одинаково безразличны; обрывки мыслей, толпясь, путались в голове, и среди них не было ни одной связной, имеющей смысл. Наконец и мысли исчезли, осталась только одна пустота, разрываемая лишь далеким хриплым дыханием, непонятно кому принадлежащим, да твердая рука Демиана — единственное реальное в этом страшном мутном бреду, последняя связь с настоящим живым миром, и Трей отчаянно цеплялся за друга, пытаясь сохранить хотя бы каплю сознания.

Для Демиана же время тянулось до отвращения медленно, будто издевалось над ним. В голове бешено колотилась одинокая мысль, своей яркостью и силой заглушившая все остальные, неважные теперь и смешные. «Успеть! Только бы успеть! Пожалуйста!» Он не знал, кого ему просить, потому что очень рано привык надеяться лишь на себя самого, и сейчас посылал свой мысленный отчаянный призыв куда-то в бесконечность, не надеясь на отклик, скорее помогая этим себе самому, повторяя эту молитву, чтобы не закричать от бессилия и отчаяния.

Трей был уже не в состоянии даже медленно переставлять ноги и опираться на Демиана, лишь его пальцы железными тисками сомкнулись на плече друга, отчаянно цепляясь за жизнь. Мальчик потерял сознание, яд уже распространился по всему телу, вместе с кровью разнеся заразу. Его лицо из мертвенно-бледного приобрело уже какой-то жуткий зеленоватый оттенок.

Демиан едва не заорал от радости, когда увидел просвет между деревьями.

— Держись, Трей! — отчаянно шептал он. — Только не умирай, теперь, когда мы уже в двух шагах от спасения… Тебе помогут! Только не умирай…

Еще никогда мощеная Главная дорога не казалась ему такой бесконечной. Городские ворота, словно заколдованные чарами Недосягаемости [18] , оставались где-то далеко впереди. Демиану казалось, что над ним жестоко издеваются. Наконец, чуть не плача от радости и облегчения, он заколотил в двери самого первого дома. Дыхание Трея сменилось уже какими-то судорожными всхлипами, его стало трясти.

— Ну, кто-нибудь! Откройте! — заорал Демиан. — Помогите, скорей!

Дверь со скрипом распахнулось, мальчика ослепило пламя светильника в руке пожилой заспанной женщины в ночном чепчике и шали поверх сорочки.

— Чего случилось-то, сынок? — щурясь, женщина осматривала нарушителя спокойствия. Взгляд ее наткнулся на Трея и она, приглушенно вскрикнув, всплеснула руками, чуть не выронив светильник.

— Помогите, — еще раз повторил Демиан, на которого неожиданно навалилась ужасная усталость. Странно, он ее совсем не чувствовал всё то время, пока тащил бесчувственного Трея.

— Давай-ка его в дом, — кивнула женщина, а сама, в свою очередь, забарабанила в окно соседнего дома:

— Вин`ар! Винар! Проснись! Нужна твоя помощь…

Окно распахнулось, из него высунулась веснушчатая физиономия молодого парня.

— Чего орёте, тетя Г`ара?

— Седлай коня и скачи в Замок немедленно, — уверенно заговорила женщина. — Человек помирает. Тут помощь магов требуется.

— Я быстро, — кивнул парень, тут же исчезнув из оконного проема.

Демиан, держась из последних сил, помог сердобольной женщине затащить Трея в дом и уложить на кровать. Мальчик метался в горячечном бреду, частое неровное дыхание с хрипом вырывалось из легких. Демиан безвольно рухнул на пол, сжал горячие подрагивающие пальцы Трея в своей руке и бездумно уставился в стену. Сил уже не оставалось даже на то, чтобы приподнять голову. Тень, лежащая на стене, зашевелилась, поползла во все стороны, разрастаясь по всем направлением. Вот она уже придвинулась вплотную к Демиану. Он вяло подумал, что нужно бы отодвинуться, убраться с дороги этой тени, но с тусклым безразличием решил остаться. Ему было уже всё равно, что сделает с ним эта тьма. А она потекла прямо на него, обволокла, сомкнулась над ним, заглушая все звуки и мысли…

Казалось, прошло не более минуты до того, как на улице раздался приближающийся конский топот, взволнованные голоса и быстрые шаги. Входная дверь резко распахнулась, впустив внутрь потоки магического сияния и множество людей, мгновенно заполнивших всё свободное пространство. Демиан измученно закрыл глаза, внезапно заболевшие от яркого света, голова загудела от целой какофонии голосов. Звуки не складывались в слова, не приобретали ничего, хотя бы отдаленно напоминающего смысл, они приносили только ужасную головную боль, еще более усугубляя его состояние. «Пожалуйста, замолчите… Оставьте меня в покое, хоть на минуту… Я так устал…»

Один голос, громче и отчетливее других, смутно знакомый, ворвался в сознание Демиана. Мальчик, делая над собой ужасное усилие, попытался привести тот хаос, царящий у него в голове, в некое подобие порядка. Голос тем временем продолжал настойчиво врываться в его несчастную голову, раскалывающуюся на миллиарды маленьких осколков, стучался в его закрытое сознание. «Ну, уйдите же… Что я вам сделал?»

— Демиан! Дэ-ми-ан!!!

«Кажется, это мое имя… Кто меня зовет? Надо открыть глаза…»