— Вы это серьезно? — ученик был попросту потрясен.

— Куда уж серьезней! Эх, — старый волшебник только махнул рукой, — видать, не дожить мне до того прекрасного дня, когда оно сбудется. Если и сбудется, вообще… Проклятый Магистр всех под себя подмял, всю власть вот где у себя держит! — Грайлин потряс в воздухе кулаком. — А мы гнем перед ним спины, ползаем на коленях. А кто спину не гнул… Сам знаешь, что с такими становилось. — После этих слов учитель и ученик надолго и тяжело замолчали, оба думали об одном и том же. — А они и действительно похожи, — негромко заметил Грайлин. — Не только внешне — это ерунда, мало ли похожих людей на свете. Внутренняя Суть у них схожая, характеры. Оба — гордые, ни перед кем пресмыкаться не собираются и наплевать, на чьей стороне сила, что с тобой сделать могут за неповиновение. Главное — чтобы перед самим собой не стыдно было, а остальное… Так, ерунда, что будет — то будет. Если б я не знал наверняка, что быть такого не может, подумал бы, что Демиан — его сын. Эх, если бы, если бы… Ведь он же мне сам как сын родной был. Глупый, упрямый мальчишка!.. — в сердцах воскликнул старый колдун. — Предупреждал я его, предупреждал, а что толку?… Никогда никого не слушал, только улыбался… Как сейчас передо мной стоит. — Мастер Грайлин махнул рукой и отвернулся, и Коган с изумлением и щемящей болью в сердце увидел, что старый волшебник тихонько плачет. Ему и самому хотелось плакать. И еще — Коган твердо поклялся самому себе, что он ни за что не даст Демиана в обиду, чего бы ему это ни стоило. Голову за него положит, но Магистр не доберется до мальчишки. И старый друг поступил бы точно так же, ведь он-то всегда жил в соответствии самому главному закону, а не по тому Закону, которым руководствовались все остальные волшебники. И его закон назывался совестью…

Для чего я приобретаю друга?

Чтобы было за кого умереть. (Сенека)

Истинная дружба — одна из тех вещей,

о которых, как о гигантских морских

змеях, неизвестно, являются ли они

вымышленными или где-то существуют.

(А. Шопенгауэр)

Воспитание — наука, научающая

обходиться без воспитателей.

(А. Декурсель)

Марина проснулась очень рано, когда все обитатели подземелья еще пребывали в объятиях глубокого сна. «Ну, вот, а боялась, что опоздаю, — девушка с наслаждением потянулась, сидя в уютной теплой постели. — По крайней мере, не решат, что я еще и злостный лодырь, ко всему прочему». Чувствуя, как в душе закипает непрошенная обида, Марина мгновенно соскочила с кровати и побежала в примыкающую к спальне ванную комнату, которую скрывала от посторонних глаз тяжелая вышитая занавеска. Прямо из небрежно отесанной каменной стены, на уровне человеческого роста била струя чуть прохладной воды (видимо, здесь, под землей, находился природный источник). Вода наполняла выдолбленное в полу углубление, а затем стекала куда-то дальше вниз через проделанные отверстия. Стоя под потоком приятной ласковой воды, Марина смывала с себя не только грязь и сажу, но и усталость, обиду, страх. Представляла, как все плохое, что на ней налипло, стекает глубоко под землю вместе с водой, уходит без следа. «Всё будет хорошо», — уверенно произнесла Марина про себя и, надев на лицо сияющую улыбку, выпрыгнула на каменный пол, весело разбрызгивая вокруг блестящие капельки воды. Нашла в небольшой деревянной тумбочке у кровати простенькое светлое платьице, которое оказалось словно по ней сшито; как маленькая девочка вертелась перед стареньким тусклым зеркалом, заглядывая то так, то этак, потому что никак не могла увидеть себя полностью; долго расчесывала непривычно длинные темно-каштановые волосы, никак не желавшие послушно улечься под руками в приличную прическу. Подземелье тем временем потихоньку освобождалось ото сна, раздавались первые голоса, распахивались двери. Марина напоследок улыбнулась своему отражению в зеркале и бесстрашно шагнула в коридор.

— А, Мариночка! — словно старой доброй знакомой улыбнулась девушке тетушка Фьора, тем самым растрогав ее едва ли не до слез. — Как спалось, милочка?

— Хорошо, — растерянно моргнула Марина. — Тетя Фьора… А почему вы так хорошо ко мне относитесь? Ведь вы же меня совсем не знаете!

— Подумаешь, не знаю! — усмехнулась женщина. — Невелика беда — успею еще узнать, верно ведь? Да и Демиан плохого человека не приведет, он ко мне заходил, попросил быть с тобой поласковей, говорит, что тебе здорово досталось…

— Демиан… Заходил? — потрясенно переспросила девушка. — Вот уж не думала, что он обо мне беспокоится. Как-то на него не похоже…

— Почему это — не похоже? — пожала плечами Фьора, попутно принимаясь за работу. — Очень даже наоборот — похоже. Он — хороший парень, Демиан.

— А откуда вы его знаете? — Марина мгновенно уцепилась за малейшую возможность хоть что-нибудь разузнать о своем таинственном знакомом незнакомце.

— Я его, милочка, уже давно знаю, вот уже семнадцать лет как. Хороший такой мальчишка, справедливый, честный. Напрасно ты на него злишься.

— Да я и не… — вспыхнула Марина, но стряпуха прервала ее возражения.

— Ну, ладно, хватит сплетничать, словами сыт не будешь. У нас еще работы по горло. Помоги-ка мне…

Следующие полчаса Марине действительно было не до разговоров — она крутилась как белка в колесе, аккуратно исполняя непрекращающийся поток поручений тети Фьоры, но эта каторжная, казалось бы, работа не шла ни в какое сравнение с ее непродолжительным трудом в харчевне Крэда.

— Держи. — Фьора всучила Марине поднос с аппетитно дымящимися тарелками с едой. — Крепче, крепче. Посуда у нас зачарованная, не бьется, но лучше ее все-таки не испытывать на прочность. Ступай, до часу дня ты пока свободна. С мальчишками поболтаешь, у нас в замке много симпатичных ребят, — стряпуха на прощанье лукаво подмигнула девушке и легонько подтолкнула ее к выходу.

Поднимаясь вверх по крутым каменным ступеням, девушка столкнулась нос к носу со вчерашними посетительницами и уже внутренне приготовилась к тому, что ей сейчас подставят подножку или вытворят что-нибудь еще того хуже. Но все три девицы сделали вид, что попросту ее не заметили, и с невозмутимым видом пошли дальше своей дорогой. Наверное, Трей все-таки сдержал свое обещание…

Марина мысленно обругала себя за очередную глупость, когда до нее внезапно дошло, что она не догадалась спросить дорогу к столовой у тети Фьоры. Но предосторожность эта была явно излишней — гул веселых молодых голосов и звонкий смех раздавались издалека и легко вывели девушку к намеченной цели. Несколько раз свернув по коридору, Марина безошибочно нашла нужную дверь, которая при слабом толчке распахнулась и впустила девушку в светлый просторный зал, в котором шутили и смеялись молодые симпатичные ребята, их было около полутора сотен, все, как один, в черных длинных плащах боевых магов, одинаково обаятельные и располагающие к себе. «А что, — решила Марина, — мне здесь даже нравится. По крайней мере, гораздо лучше, чем в той ужасной забегаловке».

— Ух, ты! — восторженно воскликнул Ильнар`ек, во все глаза глядя на незнакомую гибкую и стройную девушку. Ее милая улыбка и ярко-синие глаза, казалось, освещали все вокруг. — Трей, ты ее когда-нибудь раньше видел?

Марина немного растерянно оглядывалась по сторонам, опустив поднос с едой на ближайший к ней стол, ее глаза быстро пробегали по залу, выискивая кого-то. Наконец она заметила Трея, радостно с облегчением улыбнулась и приветливо помахала другу рукой.

— Ты ее знаешь? — изумился Ильнарек, не в силах оторвать восхищенного взгляда от изумительной девушки, торопливо приближавшейся по направлению к ним.

— Конечно, знаю! — улыбнулся приятель. — Это ее мы тогда искали по всему Теллариону. Она из другого мира.

— Да-а… — потрясенно пробормотал Ильнарек. — Действительно… Она явно из другого мира…

Только Марина собралась пристроиться за длинный стол поближе к Трею, как к ней мгновенно подлетели со стульями в руках сразу трое или четверо молодых людей. Наградив всех счастливой и немного растерянной улыбкой, девушка обратила сияющее лицо на друга.