Шрифт:
В июне 1933 г. из колхоза исключили Егора Федоровича Сорокина, который был в списке первых граждан, «взошедших в колхоз» в апреле 1930 г. В выписке из постановления № 21 от 10 июня 1933 г. записано: «Как применявший наемный труд, сознательно сломавший сарай, прикрываясь бедняком, для того чтобы вредить, подговаривая других к слому дворов и сараев, исключить и применить к кулаку за слом сарая – отдать под суд. Выписка верна. Председатель колхоза М. Захаров».
«Я состою в колхозе “имени 9 января” в Зюзине, – писал в жалобе в райзо Сорокин. – Правление колхоза с 10/VI–33 г. не допускает меня к колхозной работе вместе со всей семьей 8 чел. (11 чел.). Причина то, что сломал половину своего двора – сарай, который по описи обобществлен не был. Сарай был плохой, из старого леса. Материал лежит в саду. Сарай мешал развести сад. Я, узнав об исключении, предложил взять у меня материал – не берут. Предложил восстановить – тоже не согласны. Сам я работал в колхозе образцово. Из изложенного ясно, что никаких законных оснований для исключения из колхоза нет. Общего собрания тоже не было. Сарай, повторяю, не обобществлен. Поэтому прошу отменить постановление о недопуске меня и семьи к колхозной работе».
Разборка сарая стала поводом для исключения и плотника Василия Сергеевича Чучина, 21 года, и его жены Пелагеи Федоровны в ноябре 1933 г. Чучин в сердцах бросил ремонт сельхозинвентаря и ушел на производство. На общем собрании (присутствовало 200 колхозников) постановили: «Исключить как за срыв ремонта инвентаря, выразившегося в самовольном уходе на производство, и за разбор сарая, стоимость по оценке 150 руб. взыскать с такового».
20-летняя жена Василия Сергеевича не согласилась с исключением и стала жаловаться в райзо. «В настоящем прошу разобрать мою жалобу и восстановить в правах колхозника, так как исключение из колхоза вместе со всей семьей было неправильным. 1е. Муж ушел на производство по окончании всех намеченных кампаний 1933 г. 2е. Поломка сарая была разрешена правлением колхоза в связи с предписанием РЗО при ремонте дома и переноске его на другое место. 3е. Как ранее сознательно работала с 1/IV–33 по 8/XI–33 и ввиду перерыва по декрету 2 1/2 месяца всего до и после родов и выработала 70 трудодней. Муж выработал 15 трудодней. 4е. Уход мужа на производство и исключение за это из членов колхоза всей семьи считаю неправильным, так как я без соглашения мужа желаю работать и участвовать в построении дальнейшей работы нашего колхоза, в чем и прошу рассмотреть мое заявление и не отказать в моей просьбе. 18/II–34 г. Чучина Пелагея Федоровна».
Федор Иванович Заварзин без спросу сдал часть своего двора. «Ввиду того, что мой двор, я считаю, не занят и, думаю, не обобществлен и не занят колхозным имуществом, и упустил из виду договориться с правлением колхоза о сдаче – и сдал двор свино-кролиководческому комбинату под свиней, и заочно правление меня исключило из колхоза, и приписали мне дезорганизацию и срыв посевной кампании. Сдал я двор до теплого времени весны, двор у меня весь не занят, часть двора свободна. На заседании [правления] колхоза были против моего исключения как хорошего работника, но председатель колхоза Захаров на собрании не обратил на это внимания.
В прошлом мое хозяйство середняцкое.
Выписку из протокола дали не ту, что постановило общее собрание. Прошу разобрать мое заявление, работал я честно в колхозе со своей семьей, и в дальнейшем буду так же работать, и прошу восстановить меня в правах колхозника. 10/II–34 г. Заварзин Ф.И.»
В сельсовете выдали характеристику на Ф.И. Заварзина, которая представляла его как нелояльного власти человека. «До революции хозяйство Заварзиных было зажиточное, имело наем рабочей силы и аренду земли. После революции хозяйство Заварзина было зажиточным, имело наем рабочей силы. Отец Заварзина лишался прав голоса, но потом был восстановлен. Брат Заварзина Федора Ивановича был судим за разбазаривание фуража и контрреволюционное выступление на собрании.
Сам Заварзин был и относился, и относится к советской власти скверно. Заварзин исключен из колхоза за ряд нарушений правил колхоза, за сдачу колхозного двора, за прием на работу родни, которые находились в колхозе, не согласовывая вопрос с правлением колхоза. 19/IV–34 г. Председатель сельсовета Бобков».
Сергея Алексеевича Хропова исключили из колхоза за то, что он был замечен на работе в нетрезвом виде. На общем собрании (присутствовало 120 колхозников) постановили исключить его из колхоза, «считая, что Хропов сознательно пьянствовал на ответственном посту (сторож конторы и скотного двора), бросал пост во время работы, не считаясь с предупреждением». Через несколько дней при выделении колхозникам нормы овощей на заработанные трудодни Хропову ничего не дали – как неколхознику. Сергей Алексеевич пожаловался в райзо на исключение: «Председатель заметил меня в нетрезвом виде, пришедши на мое дежурство в ночь в правление и на скотный двор, но я не так был нетрезвым, как очень усталый: загонял колхозных коров.
Кроме того, я очень нездоров, мне было трудно. Председатель, несмотря на то, даже дерзко ко мне отнесся и снял с работы, исключил из колхоза и лишил всей продукции за заработанные трудодни. Я работал с 15 апреля [19]33 года по 6 августа, всего у меня выработано 86 трудодней, вот за которые еще раз прошу правление постановление о выдаче мне продуктов. Потому что я семейный, 43х лет, имею четверых малолетних детей и должен остаться с ними голодным, за что только и работал. 14 октября 1933 г. С.А. Хропов».
Сергея Ивановича Заварзина исключили из колхоза вместе с семьей на общем собрании 15 декабря 1933 г. (присутствовало 200 колхозников) – «за сознательный отказ от работы – бросил лошадь и не желал возить навоз». Жена Сергея Ивановича пожаловалась в Бюро жалоб райзо на неправильное исключение:
«Из-за того, что мой муж Заварзин Сергей Иванович ушел работать на производство – общее собрание колхозников постановило исключить из колхоза всю семью (постановление от 15/XII с. г.), что считаю неправильным.
Уход моего мужа из колхоза на производство был вынужден тем, что после уборочной кампании лошадь, прикрепленная к моему мужу, все время болела и стояла без работы. И он, не имея возможности работать и содержать свою семью, состоящую из 8 человек нетрудоспособных. Муж несколько раз просил предколхоза прикрепить ему другую лошадь или дать разрешение уйти временно на производство до весенней посевной кампании, но просьба оставалась без внимания.
После ухода мужа на производство ему была прикреплена другая лошадь из другой бригады, но он уйти с производства уже не мог.