После смерти отца оба брата находились в Крыму в составе русских войск. По Кючук-Кайнарджийскому миру Крым был объявлен независимым государством. Но когда власть в Крыму захватил ставленник Турции, русское правительство осенью 1776 г. ввело свои войска в Крым и оказало поддержку стороннику русской политики Шагин-Гирею. В марте 1777 г. Шагин-Гирей снова был признан крымским ханом, но турки содействовали организации восстания против него и даже назначили своего ставленника, которого Шагин-Гирей разгромил. Турки не стали высаживаться на берег, опасаясь русских войск во главе с А.В. Суворовым. А подавить мятеж было поручено генерал-поручику князю А.А. Прозоровскому меньшому, который разбил мятежников наголову и прогнал за Кубань. За успешное и быстрое умиротворение края императрица пожаловала князю орден Св. Георгия 2-й степени [518] . Весной 1779 г. Россия и Турция подписали Айналы-Кавказскую конвенцию, по которой турецкое правительство вынуждено было подтвердить Кючук-Кайнарджийский договор. Но впоследствии условия мирного договора ими постоянно нарушались, и через четыре года правительство Екатерины II включило Крым в состав России. На полуострове стали строить крепости, в частности Севастополь, и Крым превратился в важный опорный пункт на Черном море.

Драгун. 1756–1761 гг.

Офицер и рядовой кирасирских полков

Из-за всех этих событий братья Прозоровские не имели возможности прибыть в Москву для проведения раздела владений. Поэтому раздел был оформлен «по их 778-го года февраля 8-го числа раздельному за их руками засвидетельствованному писму и 779-го года обоих допросу». Большое имение, состоявшее из села Борисовского, Зюзино тож, деревни Новоселков и сельца Шаболова, князья ПеТри Дмитрий Прозоровские разделили, вероятно, чтобы сразу же продать свои части. Как только раздел был оформлен, они нашли в 1780 г. новых владельцев [519] .

Подполковник князь П.А. Прозоровской по доверенности, выданной московскому купцу Алексею Васильеву сыну Крюкову, свою часть имения (дер. Новоселки и сельцо Шаболово)» с людьми и со крестьяны» продал по купчей княгине Анне Андреевне супруге генерал-майора князя Александра Васильевича Урусова. А поручик князь Д.А. Прозоровской доставшееся ему по разделу «село Борисовское, Зюзино тож, с людьми и крестьяны, коих по третьей ревизии состоит в написании 61 душа», продал по купчей за 3000 руб. дальнему родственнику коллежскому асессору князю Владимиру Петрову сыну Прозоровскому. А князь Владимир Прозоровской в том же году «оное ж село Борисовское Зюзино тож с людьми и крестьяны, в коем мужеска полу 61 душа, да вдобавок переведенных из других мест крестьяны... по купчей за 13 500 рублев продал Ирине статского советника Анисимовой жене Князевой». Купчие – как от княгини Урусовой, так и от Ирины Афанасьевны Князевой – были в том же году явлены в Вотчинную коллегию. Таким образом, дача села Борисовского Зюзино тож в 1780 г. перешла к новому владельцу в половинном размере.

История взаимоотношений в семье князей Прозоровских едва ли стала бы известной, если б в архиве не сохранилось дело по челобитью Ирины Афанасьевны Князевой, жены статского советника Анисима Титовича Князева. На многочисленных страницах дела несколько раз излагалась история семейного раздела зюзинской вотчины.

После кончины Александра Никитича Прозоровского вотчину неоднократно делили на две части, потом объединяли, вновь делили по той же границе. Раздел в документах назывался полюбовным. Вероятно, это означало не только то, что проходил он при обоюдном согласии, но и то, что родственники не добивались размежевания, т. е. оформления через Вотчинную коллегию нерушимой межи между двумя частями владения. Даже при Генеральном межевании в 1766 г., когда были официально закреплены все границы (окружные межи) владений, граница раздела юридически не существовала. Впрочем, именно это позволило братьям Александрам Прозоровским легко восстановить единство зюзинской вотчины, когда младший брат в том же году продал старшему свою часть.

Но раздел перестал быть внутрисемейным, когда сыновья старшего А.А. Прозоровского ПеТри Дмитрий, вновь разделившие по прежней границе старинную вотчину, продали свои части. Петр продал княгине Анне Урусовой деревню Новоселки (а также сельцо Шаболово), а Дмитрий продал село Зюзино Владимиру Петровичу Прозоровскому, который в том же году, но уже намного дороже, перепродал его Ирине Афанасьевне Князевой.

Неизвестно, какого роду Ирина Афанасьевна, но, как видно, дама она была достаточно состоятельная, чтобы приобрести старинную боярскую вотчину. И именно она как ее владелица завела в Вотчинной коллегии спорное дело с княгиней Анной Урусовой, когда обнаружила, что приобрела за огромные деньги лишь половину вотчины, да к тому же без точно обозначенной границы. Но несомненно, ее муж, статский советник Анисим Титович Князев, знаток межевого дела, составлял все ее челобитные.

В них значилось, «что, де, вышеписанная проданная от князя Прозоровского княгине Анне Урусовой деревня Новоселки поселена на землях, принадлежащих прежде к селу Борисовскому, Зюзину тож... и теперь есть особое подобно тому и сельца Шаболово владение как до разделу происходило, так и ныне происходит, не по межам Генерального межевания, а по собственному изволению и соглашению князей Прозоровских, за неимением же в Вотчинной коллегии о особых владениях сведения неможно и знать, что по которой купчей в дачу утвердить и таковое сведение инако приобресть неможно, как чрез измерение и снятие тех владений в натуре, и просила, чтоб благоволено было приказать предписанного ее Борисовского Зюзина тож владение через землемера измерить и снять на планъ на ее коште... по получении же плана приняв с четвертей указные пошлины, за него записав и отказать вторым».

Московские служивые люди. Миниатюра из рукописной книги XVIII в.

Кроме того, Князева оспаривала проведенные границы, так как сосновые рощи у дороги и у речки Котелки были всегда в бесспорном владении села Борисовского, а также утверждала, что Урусова присвоила некоторое количество земли. А также и часть земли священнослужителей зюзинской церкви Бориса и Глеба оказалась на той половине, которая отошла к княгине Урусовой. Урусова же в своем челобитье «просила о утверждении того имения за нею по данной от князя Петра Прозоровского купчей».

Уже 13 июля 1781 г. Вотчинная коллегия решила, что статского советника Анисима Титова сына Князева жена Ирина Афанасьева дочь не права в споре с женой генерал-майора князя Александра княж Васильева сына Урусова княгиней Анной Андреевной. Князева подала в Правительствующий Сенат апелляцию, которая была рассмотрена в августе 1782 г. Но и Сенат пришел к тому же мнению, а заодно постановил наказать Князеву: решение Вотчинной коллегии «учинено правильно, на то коллежское решение Ирины Князевой челобитью штрафовать ее по силе указов 1721 и 1738 годов по гривне с четверти, и то в штраф взыскание по состоянию купленного ею, как и того, кое она, и совсем чужое, перемеривать просила имения» [520] .