– Теперь, когда ты знаешь причину твоего головокружения, возможно, тебе удастся с ним совладать.

– О нет! Ни с чем я не совладаю. Просто теперь буду мучиться новым кошмаром. Скажи, что заставляет тебя подниматься в горы?

– Ответ очень прост, – сказал Кэл. – Потому что они есть. Брайн-Дэри всегда была здесь.

– Да, но никто из местных не пытается покорить Гималаи.

– Да, не пытаются, – согласился он.

– А может, всему причиной то, что большинство людей боятся высоты, – она лукаво улыбнулась, – вот поэтому и живут в долине. Там безопасно и тепло.

Он не удержался от ответной улыбки:

– Здесь тоже тепло и безопасно.

– Пока не откроешь дверь, – ответила она. – А сделаешь шаг за дверь – и ты в тумане, почти на самой вершине, где опасность всегда рядом.

Кэл встал и пошел к двери, и она испуганно вскочила, так резко, что стул ее опрокинулся:

– Ты ведь не собираешься выходить?

Он казался немного удивленным:

– Я иду в кухню, за бутылкой вина.

Она наклонилась, чтобы поднять стул:

– Думаю, это не лишне. Кстати, пить действительно очень хочется.

Она смотрела, как он на кухне достает бутылку, и думала: «Если бы ты вышел, я бы не осталась одна. Если бы ты вышел, я пошла бы следом, держась за руку».

Когда он вошел с бутылкой, она рассмеялась, и Кэл вопросительно посмотрел на нее:

– Не волнуйся, это не истерика. Просто раньше никогда еще не встречала мужчину, которого боялась бы отпустить.

– Не сомневаюсь в этом. – Лицо его оставалось невозмутимым и спокойным. – Но не волнуйся, вниз я доставлю тебя в целости и сохранности.

Немного погодя Шина предложила:

– Если хочешь, поработай. Кстати, если бы ты дал мне ручку и несколько листов бумаги, я вполне могла бы сделать то же самое.

Этим утром она начала работу над материалом, так что большинство интервью были свежи в ее памяти. Она сделала черновые наброски статьи, подчеркнула темы, требовавшие дальнейшего развития, и вопросы, которые еще предстояло задать.

Молчали оба, погрузившись каждый в свою работу. Атмосфера в сравнении с шумным офисом показалась Шине просто идеальной.

И хотя Кэл Хьюард сидел к ней спиной, она то и дело косилась в его сторону.

– Кофе? – предложил он.

– Я приготовлю.

– Я сам, на сегодня я закончил.

Шина тоже уже собиралась закругляться. Она и без того «перевыполнила план» на несколько часов вперед. А за чашкой кофе можно задать вопросы о гималайской экспедиции. Она прошла за ним на кухню и спросила:

– Ты не дашь мне интервью?

– А о чем ты хочешь узнать?

– Обо всем, что связано с Тибетом и экспедицией.

– Пожалуйста, если тебе нужно... – ответил он.

Вот так просто. «Рекомендую придерживаться более тонкой линии поведения, милая», – говаривал Гарри Раш. Было ли это тонко – обрушиваться как снег на голову? Трудно сказать, но сегодня они делили гору на двоих, а вместе с горой и горечь истины.

Скоро она должна увидеть Роба, посмотреть ему в лицо. Господи, какая жалость! Роб и Клер... Клер! Роб!

– Спасибо, – ответила Шина. – Кстати, я могла бы поработать твоей машинисткой, что скажешь?

– Вообще-то у меня есть машинистка.

– Послушай, с того момента, как мы впервые встретились, я всякий раз походила на полную идиотку. Я в кои-то веки хочу хоть что-то сделать правильно.

Вчера подобное признание Кэлу Хьюарду казалось ей нереальным, но теперь она сказала это вслух, и он улыбнулся:

– Не на идиотку, скорее просто на эмоционального человека.

– Который чуть не устроил в горах камнепад?

– Ты не нарочно.

– Да, я не призывала туман, – согласилась она. – Он сам пришел.

– Кстати, посмотрим, не рассеялся ли он.

Он открыл дверь и выглянул наружу – тумана почти не было. Бледная луна на фоне чистого звездного неба и редкие волокнистые клочки, нависавшие над озером и травой.

Теперь Кэл мог отвести ее вниз, и первой реакцией на это было жалящее до глубины души разочарование.

– Нам повезло, – тихо проронил он.

– Действительно повезло. – Девушка могла спокойно допить свой кофе, но больше никаких причин для задержки не было, и Кэл решительно взял инициативу в свои руки. Он одним глотком осушил свою кружку, надел куртку, и Шина заставила себя пойти в спальню, чтобы надеть свою, торопясь, чтобы не задерживать Кэла. Туман рассеялся, а значит, любая ее проволочка может быть принята за уловку, чтобы остаться.