– Шина! – кричала Элейн, дергая дверную ручку. – Шина, ты в порядке?

– Конечно, а в чем дело? – ответила Шина. – Я принимаю ванну.

– Открой дверь. Дверь закрывать опасно! Ты можешь потерять сознание и утонуть!

– Я не потеряю сознание. Я ведь просто принимаю ванну. – Ее заверения, однако, никакого действия на Элейн не возымели.

– Откуда ты знаешь? Это может произойти внезапно, и никто не будет знать. Так обычно и случается. Шина, открой дверь.

Девушка вздохнула. Сама она чувствовала себя лучше с каждой минутой, но боялась возразить Элейн, поэтому предпочла подчиниться требованиям хозяйки дома.

Шина вылезла из ванны, закуталась в полотенце и открыла дверь. Испуганная, Элейн застыла на пороге, ее глаза расширились от ужаса.

– О, Шина, твое бедное личико!

– Я не намерена терять сознание, – повторила Шина. – У меня даже голова не кружится.

Беспокойство Элейн ее очень трогало, но оно было скорее несколько театральным.

– Клер говорила мне, и Роб, но я представить себе не могла!

Шина расхохоталась. Подбитый глаз и оцарапанный подбородок.

– Все не так страшно, поверьте. Мне не понадобится пластическая операция.

– Бедное, бедное личико! – не унималась Элейн, в ужасе продолжая свое обследование, и Шина вдруг поняла, что в представлении этой женщины любое повреждение, пускай даже самое незначительное, являлось кошмаром.

Она поняла также и то, что необходимо задавить эту материнскую заботу в самом ее зародыше:

– Мое лицо будет в полном порядке через несколько дней, а чувствую я себя прекрасно. И через десять минут я спущусь к завтраку.

– Тебе надо снова лечь. Я вызову врача, Дэвида Эванса. Ты ведь с ним встречалась.

– Да, припоминаю. Но это лишнее, мне он не понадобится. Кэл уже проверил, не сломаны ли кости, и констатировал полное отсутствие каких-либо повреждений. – Она проскользнула в дверь и очутилась в коридоре. – А если бы они были, думаю, я бы заметила. Видите, все в порядке. Я даже не хромаю.

Шина приветливо кивнула Элейн и закрыла за собой дверь комнаты.

Робу и Кэлу явно приходилось нелегко. Мама Шины, конечно, тоже волновалась бы, но уж наверняка не стала бы поднимать такой шум.

Шина торопилась. В десять минут она уложилась с трудом, поскольку этим утром косметики ей потребовалось намного больше. Она села за столик перед зеркалом и принялась нещадно наводить макияж, стараясь сделать синяк под глазом как можно менее заметным.

Брайн-Дэри из окна ее спальни не было видно. Раньше она только радовалась этому и каждое воскресное утро слышала звон колоколов к утренней службе.

Но внезапно она подумала, что была бы совсем не против видеть гору каждое утро, открывая глаза. Интересно, Кэл всегда закрывает ставни или свет керосиновой лампы можно видеть и ночью, словно маяк, мерцающий в небесном океане?

Роб завтракал один. В руках он вертел газету, но не читал ее и отшвырнул сразу, как только появилась Шина. Все свое внимание он тут же переключил на нее.

– Как самочувствие? – поинтересовался он.

– Лучше. – Она уже успела его простить. Кроме того, крепкий и здоровый сон пошел ей на пользу и помог взвесить все за и против на свежую голову. Она улыбалась. У Роба улыбка тоже моментально приросла к губам. Он быстро обошел стол и поцеловал ее в щеку.

– В эту, если можно, – попросила она, подставляя левую; на правой была ссадина. – Не так горячо, – пожаловалась она.

Поцелуй оказался очень крепким, поэтому Роб, извинившись, поцеловал ее еще раз, теперь уже мягче и нежнее:

– Прости меня, дорогая.

– Все в прошлом, – ответила она. – Вспоминать не стоит.

– Слава богу!

– Можно чашечку кофе?

Он захлопотал вокруг нее.

– Можно, и не одну, – прогремел он. – Могу я предложить тебе сахар? Соль? Желаешь икры? Чего бы тебе ни хотелось, только назови, я принесу это тебе на серебряном подносе.

Она хихикнула:

– Звучит заманчиво. Этой ночью, в хижине, я готовила омлет из яичного порошка и бекона. Он был просто ужасен.

– Должно быть, ты умирала с голоду.

– О, мы его съели. Пришлось открыть бутылку вина, чтобы он лучше проскочил. По вкусу он напоминал полиэтилен, но Кэл ничего не оставил на тарелке, что весьма благородно с его стороны.

Роб кивнул:

– Да, благородно. Благородства Кэлу не занимать.

Замечание в данных обстоятельствах звучало несколько бестактно, и Роб рассмеялся, обращая его в шутку. Шина заметила:

– Не стоит произносить слово «благородство» с таким цинизмом. Кстати, он обещал мне интервью для статьи о его последней экспедиции. Гарри Раша это обрадует.