Шрифт:
«Звездное племя, пошли мне знак! Если, конечно, ты смотришь на меня...»
— Племя Теней процветает, — с вызовом объявил Чернозвезд. — Перышко взял в ученики Огонька и, как положено, представил его звездным предкам у Лунного озера.
Коты загудели, отовсюду послышались поздравления и одобрительные возгласы: «Огонек! Огонек»! Остролистая посмотрела на маленького котенка, глаза которого сияли от гордости и счастья, и ей захотелось завыть от боли.
«Когда-то и я была вот так же счастлива, и мне было чем гордиться!»
Чернозвезда сменил Однозвезд, но и он не рассказал ничего интересного, если не считать упоминания о дохлой овце, найденной на берегу ручья. Однозвезд сказал, что его воины оттащили овцу подальше, чтобы не загрязнять воду.
Затем настала очередь Огнезвезда. Неторопливо поднявшись, предводитель Грозового племени окинул взором поляну, и его зеленые глаза сверкнули в лунном сиянии.
— Сол покинул лес, — начал он. — Мы...
— Очень вовремя, — проворчал Чернозвезд.
Пятнистая Звезда с ледяной вежливостью кивнула Огнезвезду и процедила:
— Я рада слышать, что ты наконец-то принял правильное решение, Огнезвезд!
Предводитель с той же вежливостью склонил голову, но Остролистая видела, что его когти глубоко впились к кору.
— Кроме того...
«Пора!»
— Постойте! — вскочила Остролистая. — Я хочу сказать кое-что, и это должны услышать все четыре племени!
— Ты что? — ахнул Львиносвет и, вскочив, схватил ее лапой, пытаясь усадить на место. — Совсем спятила? Воины не имеют права говорить на Совете!
— На этот раз — имеют! — прошипела Остролистая, сбрасывая его лапу. Посмотрев в сторону, где сидели целители, она увидела ужас в незрячих глазах Воробья, но отмахнулась и от этого.
— Вы думаете, что... — звонко начала она.
— Остролистая! — громом прогремел над притихшей поляной грозный рык Огнезвезда. Глаза его сверкали зеленым пламенем. — Если ты решила сообщить о чем-то важном, то должна была сначала посоветоваться со мной! Но сейчас я приказываю тебе молчать. Завтра я поговорю с тобой, и мы все обсудим.
Долгие месяцы подчинения Воинскому закону едва не заставили Остролистую прикусить язык и сесть на свое место.
«Я должна слушаться своего предводителя! — Но она пересилила себя. — Воинский закон мертв! Его больше нет. Какой смысл притворяться?»
— Нет! — выкрикнула она, не обращая внимания на испуганные возгласы сидевших вокруг котов. — Я буду говорить здесь и сейчас!
— Да-да, пусть говорит, — облизнулась Пятнистая Звезда и шагнула вперед, с жадным любопытством глядя на Остролистую. — Мне хочется знать, что она такое собирается нам сообщить.
— И мне тоже, — буркнул Однозвезд.
— Неужели у Грозового племени есть тайны, о которых они боятся говорить вслух? — осклабился Чернозвезд, презрительно махнув хвостом в сторону Огнезвезда.
Поляна взорвалась визгом и криками; коты всех трех племен, вскочив, подзадоривали Остролистую, обвиняя Грозовое племя в скрытности. Остролистая молча стояла посреди бушующей поляны и чувствовала странное спокойствие. Она знала, что нужно лишь немного подождать — и дальше все будет так, как она задумала.
Наконец Огнезвезд взмахнул хвостом, призывая котов к тишине.
— Хорошо, Остролистая, — сказал он, когда все стихло. — Говори, что ты хотела сказать. И моли Звездное племя, чтобы тебе потом не пришлось пожалеть об этом.
Теперь на острове было так тихо, что Остролистая услышала, как мышка шуршит под корнями дуба.
— Вы думаете, что знаете меня? — снова выкрикнула она. — Меня и моих братьев — Львиносвета и Воробья из Грозового племени? Но все, что вам говорили о нас было ложью! Мы не дети Ежевики и Белки!
— Что? — Ежевика вскочил с корня дуба, где сидел с остальными глашатаями. Янтарные глаза его сверкали гневом. — Что за чушь ты несешь? В чем дело, Белка?
Белка тоже встала. Страх исчез из ее глаз, теперь в них светилось что-то такое, чего Остролистая не сумела понять. Что это было? Сожаление? Раскаяние? Боль? Или горе матери, навсегда потерявшей своих детей?
— Прости, Ежевика, но это правда. Я им не мать, а ты не отец.
Глашатай Грозового племени в полной растерянности смотрел на нее.