Шрифт:
Ребята оказались понятливые. Они по очереди расстались со своим арсеналом, и я попросил Джона:
— Пиль!
Тот притащил мне сначала "макаров", а потом "ТТ". Я похвалил всех троих:
— Молодцы! — Кинул пистолеты в машину, и уже только парням: — Вольно! Можно перекурить и оправиться.
Однако они не собирались ни оправляться, ни курить. С настороженной ненавистью оба следили за каждым моим движением — я же всунул обратно чеку и положил гранату в карман. Потом достал сигареты. Джон тем временем смотрел на бедняг взглядом голодного упыря, который боится, что вот-вот прокричат первые петухи, а он не успеет сотворить то дело, для которого предназначен.
Я не садист, и не в моих правилах издеваться над людьми, коли они того не заслуживают. Эти, в принципе, заслуживали, однако я ведь не вчера родился, прекрасно понимал, что не их это лавочка-то. А потому спросил:
— Кто у вас главный, герои?
В ответ — презрительное молчание.
Я не стал обижаться. Просто обратился теперь к своему напарнику:
— Джон, друг мой…
Джон оскалился, и первый шакал трагическим шепотом, точно тамплиер под пыткой, выдавил:
— Кузнец…
— Кто?!
— Кузнец, — повторил он.
Я изумился:
— Надо же! — И подошел к "Ауди". — Хорошая тачка. Ваша или фирмы?
Молчание.
— Не слышу?
— Н-ну, моя, — наконец нехотя процедил первый.
— Ладно… — Я задумчиво обошел вокруг автомобиля. — Слушайте, а мне, это, за причинение морального ущерба что причитается?
И тут первый взорвался:
— Гадство! Да чё ты крутишь! Какой еще ущерб?! Пушки, падла, забрал!..
Я отечески погрозил ему пальцем:
— За "падлу" первое предупреждение. Что положено Юпитеру, не положено быку, слыхал? А ты, чучело, даже не бык, ты — козёл. "Утопию" читал? А знаешь, что в конечном итоге оторвали Томасу Мору? Ну так узнаешь.
Он больше не возникал (не то правда читал "Утопию"), однако чувство неудовлетворенности меня все не покидало, и я поднял с земли увесистый булыжник.
— Давай я лобовое стекло звездану, а ты магнитофон заберешь, — предложил второму.
Но он энтузиазма не проявил, и я с сожалением бросил камень.
И вдруг…
— Отдай пушки!..
— А? — поднял я голову.
— Пушки отдай. — Это второй. — На хрен они тебе, а нам за них…
Я кивнул:
— Да-да, мне они на хрен не нужны, а вот вам за них по заднице дадут прилично.
— Да не бойся, не погонимся, — это снова первый.
Я пожал плечами:
— Ясный перец. Как же вы погонитесь на ободах?
— На ободах?!
— Ага. — Я достал нож. Не выкидной, а обыкновенный — складной, из магазина, который при всем желании под статью не подведешь, но очень надежный. — Конечно, на ободах! — Раскрыл и, приставив к покрышке, надавил посильнее. — Опа!..
Из колеса со свистом побежал воздух, и я перешел к следующему.
— Ах ты!..
— Джон, — на секунду оторвался я от своего занятия. — Сейчас будет второе предупреждение…
Больше мне никто не мешал, и, закончив со всеми колесами, я чуть отошел назад и с удовлетворением художника перед завершенным полотном оглядел проделанную работу. Понравилось.
— Ну, всё, — сказал я, пряча кисть, то есть нож, в карман. — Ой нет, не всё. — Подумал и нацарапал на крыле лаконичное непечатное слово. Вздохнул: — Вот теперь всё. Как ни грустно, а пора прощаться. — И пошел к своей машине. — Джон, место!
Сел за руль. Ребята растерянно стояли с выражением лиц, описать которое выше моих сил.
— Пока! — сделал я ручкой и, включив зажигание, с места дал по газам.
— Отдай пушки!.. — опять донеслось вслед.
Я фыркнул:
— Ага, нате…
Глава пятая
Дверь открыла молодая худощавая брюнетка в легком халате, и я щелкнул каблуками:
— Честь имею! Скажите, красавица, могу я увидеть мистера Смита?
Глаза девушки полезли на лоб:
— Кого-кого?!
Я моментально сообразил, что это, кажется, не Рио-де-Жанейро, и переориентировался по ходу действия.
— Пардон, не пугайтесь. Мне нужен Анатолий Кузнецов.
Глаза ее вернулись на место, и она облегченно махнула рукой:
— Ф-фу… Ну заходите. Заходите, чего стали. — Оглянулась: — Толик, к тебе!..
Мы сидели на кухне и курили. На столе стоял кофейник, пара чашек и какая-то сладкая печеная дребедень — от спиртного я, естественно, отказался.