Шрифт:
Потом беседа перешла на более нормальные рельсы. Я попёр о литературе, искусстве, музыке. А она, между прочим, — поддержала, и поддержала весьма толково: каюсь, даже не ожидал.
А потом…
А потом простучал-прогрохотал по рельсам первый трамвай. Следом — второй, третий… Замигали фарами маршрутки и машины. Заваленный снегом зимний город медленно, тяжело и неохотно просыпался…
Моя благодетельница посмотрела на часы:
— Наверное, вам пора. Я должна еще сделать уборку — скоро сдавать смену. И… действительно, лучше будет, если вас здесь никто не увидит.
— Да-да! — Я поднялся. — Конечно… — Мне вдруг безумно захотелось спать, и вместе с этим состоянием пришло отрезвление и похмелье. И в прямом смысле, и в переносном. Но вместе с тем еще и захотелось сказать моей спасительнице что-то приятное, и я ляпнул: — Слушайте. Если вдруг будет кто наезжать…
И понял, что сморозил глупость. Ее улыбка послужила лишним тому доказательством.
— Ладно! — Нахлобучил шапку, и внезапно до меня дошло, что даже не знаю ее имени. Вздохнул: — А меня, между прочим, зовут… — И сообщил, как меня между прочим зовут.
Она рассмеялась:
— Ну, слава богу! Наконец-то познакомились. Наташа…
Я полез во внутренний карман куртки и выудил авторучку. Оторвал от какой-то упаковки клочок бумаги и вопросительно посмотрел на девушку:
— Телефон?
Наташа вроде бы удивилась, но удивилась как-то серьезно:
— Зачем?
Я засуетился:
— Ну, тогда запишу свой. Вот. Пожалуйста… — И протянул обрывок.
Ее глаза внимательно смотрели в мои. После некоторой паузы она тихо повторила:
— За-чем?..
Еще пару секунд я глядел на нее как идиот. Потом смущенно кивнул:
— Да-да, конечно, простите… — Смял клочок и бросил в коробку для мусора. — Спасибо… — И вдруг, совершенно неожиданно для самого себя, абсолютно хулигански чмокнул девушку в щеку и, толкнув дверь, вывалился на улицу. Махнул рукой, останавливая машину. Остановил, сел и назвал адрес…
Дней через пять я подъехал к тому киоску. Для чего? А пёс его знает! За стеклом сидела другая девушка. Я потоптался-потоптался и уехал.
И еще через неделю "вновь я посетил". Опять другая. Постоял, покурил и стукнул в окошко:
— Здравствуйте. А вы не скажете, когда работает Наташа?
Озорной прищур роскошной грудастой брюнетки:
— Я Наташа!
— Извините… — Я покачал головой: — Но мне нужна другая.
Манящая улыбка незарегистрированной проститутки:
— А другой Наташи здесь нет.
Я нахмурился:
— Две недели назад была.
Веселая красавица вздёрнула плечики:
— Не может быть! — Потом вдруг почему-то осеклась: — Ах, вон вы о ком… Ее нет. Уволилась.
— Уволилась?.. — тупо переспросил я. — А когда?
— Да дней десять уже.
— Ага… Спасибо… Простите…
Игривый смешок:
— А может, и я на что сгожусь?
Я побрел к машине. Не отвечать же ей согласно оригиналу.
А вечером (как раз собирался кормить Джона) раздался звонок в дверь.
— Иду! — Схватил своего вундеркинда за ошейник и щелкнул замком. Заученно пробормотал: — Не бойтесь, он не… — И замер.
— Вы-ы?..
— Здравствуйте.
Она шагнула через порог и, только сейчас разглядев мое сокровище, вдруг восторженно выдохнула:
— Ой, какой!
Я оттащил моментально завилявшего огромным как опахало хвостом Джона от двери: любит женщин, собака. И в кого только такой!
— Закрывайте! Закрывайте! — Потом: — Извините… — И, засунув Джона в комнату, запер на шпингалет. Растерянно повернулся…
Наташа как-то странно смотрела на меня.
И молчала.
Я смотрел на нее тоже как-то странно.
И тоже молчал.
Но наконец вздохнул как паровоз и сказал:
— Послушайте… Послушайте, я не знаю, зачем вы пришли, но… Я тут всякое передумал и… Знаете, если бы раньше… — А потом вдруг брякнул: — И вообще, извините, но я не педофил!
Глаза ее изумленно расширились. Через секунду она побледнела. А еще через секунду хрипло произнесла:
— Вы… Вы не педофил… Вы — дурак! — И мертвой хваткой обхватила меня за шею…
Глава третья
Ну? Теперь вам всё ясно?
И вот этому-то юному созданью я, мучаясь с бодуна, простонал:
— Слушай, выведи Джона, а? Не погуби! Христом-богом молю!..
Нет, что мне нравится в Наталье (хотя, конечно, и не только это), — она человек дела. За три месяца нашего знакомства я уже усвоил: сперва она сделает то, что важно и необходимо на данный, конкретный момент, а все разбирательства и сантименты оставит на потом. Но, впрочем, термин "сантименты" к ней подходит с трудом. Она очень спокойная, не по летам уравновешенная, а порою даже несколько холодная особа. А еще… А еще я время от времени просто диву давался — ну что она во мне нашла? Зачем я ей? И, естественно, в первую очередь — из-за разницы в возрасте. Нет-нет, душой-то и телом я еще как бы молод, однако вот паспортными данными и умом… Ёлки, да ведь эта девочка, встреть я, к примеру, лет двадцать назад и, так сказать, полюби ее мать, могла бы быть моей дочерью!..