– Нам туда, – кивнул майор в их сторону. – Там река.

С крыши дома напротив вдруг свалилось нечто бесформенное, ощетинившееся конечностями. Оно вспухло, заскрежетало и кинулось через дорогу.

– Пригнулись! – Майор кинул что-то прямо в кучу приближающихся белесых ногорук. Вспух белый шар, рванул обжигающий ветер.

– Последняя граната, – сказал майор. – Больше нет.

В подъезде он в первую очередь достал планшет, развернул карту.

– Не нравится мне эта дорога, – сказал он. – Слишком большая активность. Придется идти через канализацию. Тут недалеко есть люк.

– Через канализацию? – опешила Андревна. – Да вы что?!

– Я надеюсь, она еще не совсем замерзла. Если там тепло и влажно, нам повезло.

– Если там тепло и влажно, мы задохнемся или утонем!

– Не-е, мйор, – включился депутат. – Кнлизация – это говно. Это плхая идея. Пойдем лучше пъ дороге, я тя как друга пршу.

Майор молча отодвинул его в сторону и вышел во двор. Канализационный люк виднелся тут же, в двух шагах, черный, древний, с какими-то чугунными вензелями по периметру.

– Не-не, мйор! – Депутат вцепился ему в воротник. – Я те друг иль нет? Я тя туда не пущу! Там темно, сыро и влажно. Друг или не?! Скажи «друг», тогда пройдешь!

Майор двинул его в челюсть. Депутат грохнулся на асфальт, взбрыкнув ногами.

– Спускаемся в прежнем порядке. Толстяк остается здесь. Он меня достал. – Майор сдвинул тяжелую крышку.

– Да вы что! – снова возмутилась Андревна, почувствовав, что может вернуть часть власти. – Никого мы здесь не оставим. Не позволяйте себе лишнего!

Майор безнадежно махнул рукой и стал спускаться в темноту.

В канализации было темно, холодно и неуютно. С толстых труб, тянущихся вдоль потолка, свисали какие-то заледеневшие тряпки и сосульки подозрительно темного цвета. Воняло сероводородом. Ханурик то и дело обливал себя «шипром». Это помогало всем. Стены были покрыты ледяной коркой. В некоторых проходах виднелись белые ошметки, а за сливными решетками клубилась пыль. Пару раз из темноты боковин вываливались полусформировавшиеся тени, которые тут же успокаивались после доброй порции «Столичной» из брызгалок.

– А я думала, канализация – это большая труба, заполненная дерьмом, – сказала завуч, оглядываясь.

– Все так думают, – ответил бугай Бутырко. – Нас как-то послали на задание, а там хоть и горы с пустыней, в Кабуле-то, а канализация все равно…

– Старший сержант! – прикрикнул на него майор.

Они вышли в помещение главного коллектора.

– Виноват, – Бутырко замолчал.

– Ой-вей! – раздался из темноты голос. – Да все таки знают, что в Кабуле наши контингенты!..

Ханурик заорал и стал палить на голос. Грохот дребезжал в ушах, отражаясь от высокого бетонного потолка. Майор одним движением отобрал у него карабин и двинул локтем в грудь. Ханурик сел.

– Ну вот, я же так и думал, – печально сказал голос. – Незачем внезапно говорить старому еврею, его обязательно начнут расстреливать.

Пять фонарей, в панике порыскав по темным стенам, уткнулись в сидящую напротив человеческую фигуру.

– Кто таков? – крикнул майор. – Чего здесь делаешь?

Человек, кряхтя, поднялся, отряхнул черное замызганное пальтецо, снял шляпу, обнажив голову с жидкими седыми волосами, свисавшими подобно сосулькам.

– Это очень сложно объяснить кто я таков и что здесь делаю, гражданин начальник. Фамилия моя Вундермахер, зовут Моисей Лазаревич, а здесь я сижу. Сидеть – это мое постоянное занятие. Я сидел при Владимире Ильиче, сидел при Иосифе Виссарионовиче. При Георгии Максимилиановиче меня ненадолго выпустили, но при Никите Сергеиче снова посадили. А все почему? А все потому, что кому-то пришло в голову, что я не люблю советскую власть. Кто-то решил, что сидя я буду любить ее больше. А теперь я сижу здесь, и мне совсем не нравится, что происходит у вас там, наверху.

– Это местный безумец, – тихо объяснила Андревна майору. – Его недавно из психушки выпустили.

– Ясно, – ответил майор. – Так, гражданин… э-э… Махер. Производится эвакуация населенного пункта. Собирайтесь. Пойдете с нами.

– И вы таки думаете, что я как несмышленый елед обрадуюсь вашему предложению? Здесь тепло и не слишком воняет. А наверху радостно бродят огромные шлимазлы, и мне совсем не хочется с ними встречаться…

– Это не обсуждается, – сказал майор. – У меня приказ очистить местность от посторонних. И я его выполню…

– А меня хотел оставить, – пробурчал протрезвевший от запаха депутат.

– …если посторонние меня не слишком напрягают, – добавил майор, глянув на него.

Вундермахер развел руками и снова надел шляпу.

– Собирайте вещи.

– Вы видите здесь какие-то вещи? Вот когда меня забирали в первый раз, рядом таки действительно были вещи!

На бетонном полу лежала только газета с какими-то объедками.

– Тем лучше. Клава, выдай ему запасные очки и пару брызгалок из своих запасов. Так, гражданин Махер, как только увидите что-нибудь серое и клубящееся, пускайте струю. Поможет.