— Моссбернфорд-Форестдаст вам укрытие, по крайней мере на сегодня, — заметил Холмс.

Робби кивнул.

— И пусть врач осмотрит руку. — Холмс вручил Робби сверток с повязками и лекарствами, собранными миссис Битти. Рукав его куртки был насквозь пропитан кровью. — Вы все равно не сможете ехать дальше, не оставляя следа.

— Я предупрежден, Холмс, — ответил Робби, слегка улыбаясь, хотя боль терзала его все сильнее. — Графиня позаботится о том, чтобы твои приказы были выполнены.

— Как только мы остановимся, — твердо пообещала она. — Я и без того едва сдерживаюсь.

— Ну вот видишь, — ухмыльнулся Робби.

— Будьте осторожнее. Даже в горах вас могут увидеть пастухи или дровосеки. Теперь, когда Аргайлл не стесняется покупать свидетельства людей деньгами или угрозами, никому нельзя верить.

— Ты прав, и мы будем стеречься каждого шороха.

— Я пообещала детям, что мы увидимся через две недели, — вмешалась Роксана. — Не могли бы вы попросить кого-нибудь рассказать Амелии обо всем, что случилось?

— И передай, что через две недели мы поедем на север, — добавил Робби.

Роксана покачала головой:

— Это не обязательно, Холмс. Дети поймут, если Амелия поговорит с ними.

Холмс почтительно кивнул:

— Мы обязательно все ей расскажем.

Когда первые бледные лучи солнца осветили горизонт, Робби и Роксана вновь отправились в путь. Ландшафт, состоящий из невысоких холмов, мелких речек и долин, поросших маленькими рощицами березы и дуба, был абсолютно безлюден, но до Моссбернфорд-Форест еще оставалось много миль, у них же имелось чуть меньше часа, чтобы найти убежище.

А тем временем Аргайлл, ехавший между воинами Карров, замышлял месть. Он мысленно вспоминал карту южных графств и отмечал лучшие места, где беглецы могут спрятаться. В такой маленькой стране, как Шотландия, долго скрываться невозможно. Он велит разослать по всей стране объявления о поимке преступника с предложением награды за Робби Карра, живого или мертвого. Молодой граф и без помощи Аргайлла объявлен вне закона. Что же до прекрасной Роксаны… она тоже заплатит за все причиненные Аргайллу неприятности. И за его унижение…

Сначала он отстегает ее кнутом, не так сильно, но достаточно для того, чтобы преподать урок смирения. И серебряный ошейник ей тоже не повредит. Да еще такой, к которому можно пристегнуть цепь. И тогда он сделает так, чтобы она предлагала себя, когда и где он пожелает. Может, он даже заставит Робби Карра наблюдать… если его привезут живым.

После таких мыслей Аргайллу пришлось поерзать в седле, чтобы немного успокоить вздыбленную плоть: слишком ярки оказались чувственные фантазии.

Робби Карр все больше слабел от боли, вызванной сменой повязки. Он и Роксана нашли убежище в хижине дровосека, грубо сколоченной из бревен и крытой мхом. Рука его опасно распухла, плоть побагровела и была горячей на ощупь. Роксана едва не ахнула при виде ужасного зрелища.

Поняв, что дело плохо, Робби выругался. Пришлось стиснуть зубы, пока Роксана промывала рану бренди.

— Тебе нужен доктор.

— Никакого доктора! — Робби судорожно вздохнул. — Миссис Битти положила в сумку мазь, Обработай рану.

— Возможно, нарыв следует вскрыть.

— Сделаем это позже. Я искупаюсь в озере рядом с Литхоуп-Глен. Его вода творит чудеса.

— Нам еще долго ехать?

— Целую ночь.

— Осмелимся ли мы путешествовать сегодня?

Роксана сомневалась, что к вечеру Робби будет способен сесть в седло.

Он оглядел рану и густую поросль деревьев.

— Перевяжи руку, и мы поедем к опушке.

Бледный как полотно, он поковылял к лошади. А когда садился в седло, едва не потерял сознание.

— Дай мне выпить, — прошептал Робби, вцепившись обеими руками в луку седла.

Сердце Роксаны сжалось от страха, однако она поскорее вытащила из седельной сумки серебряную фляжку с бренди, Робби может умереть от загноившейся раны, и все потому, что у нее не хватило решимости отослать его. Ей стоило бы думать о чем-то еще, кроме собственного удовольствия! Следовало еще в первую ночь настоять, чтобы он покинул Эдинбург!

— Я бы все равно не уехал, — прошептал Робби, словно прочитав ее мысли.

Роксана растерянно уставилась на него.

— Ты не виновата. Ни в чем. И со мной все будет хорошо. — Он вымученно улыбнулся. — После того… как я выпью.

Роксана поспешно сунула фляжку в его руку. Робби одним, глотком осушил половину содержимого.

— Вот теперь лучше, — со вздохом заверил он, зубами закрывая пробку, висевшую на цепочке. — Брось волноваться, дорогая, все не так плохо. Это не первая моя рана, А теперь — вперед.