— Распорядишься насчет чая, дорогая? Ты ведь теперь хозяйка.

Харриет вскочила, не только чувствуя, что провалила свой дебют в роли хозяйки, но и ощущая себя глупым ребенком, который слушает наполовину понятную беседу старших. Пока Харриет шла к двери, Дафф и Саманта молчали, и она поспешила уйти подальше, чтобы ненароком не подслушать. Но Саманта то ли совершенно забыла о ее присутствии, то ли решила не обращать на нее внимания, но когда девушка уже подошла к двери и открыла ее, то услышала, как женщина говорит:

— Боялся меня, не так ли, милый? Поэтому очертя голову бросился жениться на этой сговорчивой девчонке, которую никто знать не знает! Старина Адам умер в мучениях, знаешь ли…

Дверь захлопнулась, и она не услышала ответа Даффа. Некоторое время Харриет стояла прислонившись к ней спиной, она была оглушена и ее трясло от осознания происходящего. Причина спешки теперь стала ясна ей, однако совершено непонятным оставалось, почему он предпочел заблудшую незнакомку этой великолепной чаровнице, которая обладала всеми необходимыми качествами для того, чтобы заправлять в Клуни.

Остаток свадебного дня Харриет был безрадостным. Хотя за ужином снова было подано шампанское и из кухни доносились звуки праздника, в столовой царило тягостное молчание.

Харриет сидела за столом, чувствуя себя назойливой гостьей, злоупотребляющей добротой хозяина, и думала, сложно ли Даффу, как и ей самой, подобрать тему для нейтральной беседы. Предавался ли он раздумьям о Китти, или на уме у него была прекрасная Саманта?

— Опять принялась за старое, Харриет? — Она виновато вздрогнула при звуках его голоса. — Ты уже порылась в прошлом и сделала массу неверных выводов. Прекрати сочинять новые сказки!

Он говорил небрежно, но у нее сложилось впечатление, что Дафф предостерегает ее, непонятно только от чего. Она почувствовала себя неуютно при мысли о том, как легко он читает ее мысли.

— Думаю, моя ошибка по поводу портрета вполне естественна… — попыталась оправдаться она. Дафф одарил ее той редкой очаровательной улыбкой, которая делала его лицо почти красивым.

— Конечно. Но не наделай новых, прошу тебя, милая!

— Возможно, я совершу еще не одну, я ведь не умею вести домашнее хозяйство, не говоря уже о замке. Просто будь со мной потерпимее. — Харриет попыталась перевести разговор на другое.

Дафф резко встал, нетерпеливо отодвинув тарелки, будто их уединение угнетало его.

— Джимси и Агнес прекрасно справляются с хозяйством, так что я не жду от тебя многого, — сухо ответил он. — Иди в гнездышко и погрейся — здесь холодно, как в чертовой морозилке. Нам бы надо есть в маленькой столовой, как я делал всегда, когда был один.

Гнездышко приветствовало Харриет своим теплом и уютом, и только тут она поняла, что ужасно замерзла в огромной, плохо протапливаемой столовой. Она свернулась калачиком на коврике около собак.

— Чувствуешь себя обманутой? — спросил вдруг Дафф, и она с удивлением посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду, говоря — обманутой?

— Ну, я всегда думал, что бракосочетание — важный день в жизни любой девушки, а у тебя не было ни традиционных безделушек, ни суеты вокруг, чтобы как-то подчеркнуть событие.

— Но ведь и свадьба была не совсем обычной, правда? — осторожно сказала она, и он тут же снова нахмурился.

— Нет. И все же мне стоило подумать кое о каких мелочах, чтобы хоть как-то привести этот день в соответствие с твоими мечтами… Харриет, — продолжал он, явно с трудом подбирая слова, — хоть наш брак и начался так странно, но это не значит, что таким он и останется навсегда. Стоит тебе отнестись ко мне более благожелательно, и жизнь наша изменится.

Он тут же понял, что обескуражил девушку — глаза ее расширились, а рот открылся от удивления, ответ ее, однако, был вполне ясным.

— Но может ли кто-нибудь вот так просто, без любви, перейти к подобным отношениям?

— Ну, мужчина точно может, — несколько грубовато просветил ее он, уже жалея, что затронул эту тему. Она была еще совсем ребенок, эта девочка, которая только что стала его женой и не имела точных представлений о тех вещах, которые, несмотря на соглашение, он мог от нее потребовать. — Лишь немногие из нас хранят обет безбрачия, так что любовь здесь не играет особой роли.

Минуту или две она сидела молча, низко опустив голову, густые волосы закрыли ее лицо, и он не мог видеть его выражения. Умей Дафф читать мысли, он бы немало удивился, как обыденно думала она о том, что, несмотря на все уверения в платонических отношениях, муж, видимо, предупреждает ее, что может наступить день, когда инстинкты возьмут над ним верх. Большую часть своих знаний о любви и страсти Харриет почерпнула из романов, но она вовсе не была наивной. Факт, что Дафф умел отделять одно чувство от другого, мог привести ее в трепет, но никак не шокировать, так как в приюте их предупреждали, что мужские потребности отличаются от женских и их нельзя путать с более серьезными заявлениями.