– Почти так. То есть это не совсем основные уже поступления, так, Сергей Иваныч?

– По прошлому месяцу пятьдесят семь процентов, в этом до сорока девяти должно было сократиться, – сказал Тарасов.

– Ух ты, – удивился я. – Это Красноярск, что ли, так поднял?

– Красноярск, Томск и начало ХМАО-ЯНАО, – уточнил Кузнецов. – В общем, это, после Москвы и сети «Союз», как раз третий источник поступлений, который у нас подвис. Там энергопоставки в основном ну и первые «кипчаки» – настаивали ребята, хотя мы и предлагали прошитый вариант дождаться. У них там по всему кругу техзатраты в бюджет первого полугодия забиты.

– Ну вот нам и бюджет.

– Алик, кто ж знал-то.

Хуснутдинов откашлялся и сказал:

– С энергией-то они сильно не попрыгают. Мы им от шести до двадцати процентов запитываем. Отключим на хрен – начнут платить, уж Томск точно.

– А это можно отключить, что ли? – удивился Кузнецов.

– Вот так, – заверил Хуснутдинов, щелкнув пальцами.

– Saqildawiq, [20] – сказал я тихонько.

– K"onl"as"asen kilm"as"a d"a, k"ocl"an, k"onl"as, [21] – ответил он явной цитатой.

– Товарищи татары, заманали, – раздраженно сказал Кузнецов.

– Учите истинный язык, – равнодушно ответил я, засмеялся и извинился.

– Так я отключаю? – спросил Хуснутдинов.

– Погоди, сперва поговорим языком ультиматумов. Сколько у них там? Как у нас, минус семь–десять? Должны тогда быстро всосать. Дадим срок до вечера, утром отрубим. Дальше что у нас есть? Дилеров можем покошмарить?

Баранов пожал плечами:

– Формально у нас очередь на десять месяцев расписана, то есть если только в рамках закона действуем, без наездов...

– Пока да, – твердо сказал я, не дожидаясь демократического обсуждения, а Кузнецов уж как-нибудь простит.

– Тогда... – сказал Баранов, оглядываясь на Дашу.

Она подхватила:

– Тогда все элементарно, хоть и без гарантии: прекращаем поставки, подаем в суд на салоны, как положено, сумма долга плюс процент за незаконное использование наших средств, плюс в ряде договоров неустойка прописана, не во всех, к сожалению, но уж как получилось. Одновременно на дилеров подают в суд клиенты, заключившие договора и не получившие машины. Мы им, понятно, поможем. Сломаем, конечно, но время это займет.

– Сколько? – уточнил Кузнецов.

– Месяц, два.

– Блин. А на местные «Союзы» дилерство перебросить не можем?

Валенчук задумчиво поиграл усами.

– Теоретически можем, лицензии в больших городах у всех есть. Но там же морока с землеотводом, строительством на год-полтора, а в нашей ситуации и вообще фиг кто что даст. А со стоянок сейчас сильно не поторгуешь. Так что только плющить нынешних.

– Блин-блин. Может, сразу на отжим поставить – чтобы салоны за долги отдавали?

– Вариант, но это полгода-год минимум – и при совсем другой погоде.

– Блин-блин-блин. Ну, вы варианты посчитайте к вечеру, лады? Все равно делать надо. Леш, «Союзы» и вообще наша сеть нам что-то перелить способна?

– Всё в обороте, Сереж. Гулин хвост, – подумав, сказал Егоршев.

– А мы не в обороте? Ладно, ладно. Ну сколько это, гулин хвост? Несколько лямов по всей системе, десяток, сотня?

– Типа того. Я потрясу сейчас, скажу.

– Ага. Можно еще ролик снять, чтобы ты не с дубиной, а с бензопилой бежал. А? Не подействует?

Егоршев, безвозмездно поделившийся арийским обликом с несколькими агитационными роликами Союза и немало от этого претерпевший, ответил кротким взглядом. Кузнецов поспешно продолжил:

– А кстати, нам наглухо каналы перекрыть могут? В смысле, счета там арестовать, проводки запретить. А, Сергей Иваныч?

Тарасов пожал плечами:

– Могут, наверное, но не сразу.

– А как быстро?

– День, может, два на подготовку нужен. Только мы ведь не уверены, что эти день-два не прошли?

– Совершенно. Значит, исходим из худшего и тихаримся как можем?

– Сильно это не поможет, Сергей Владимирович, но лучше без песен и махания флагами.

– Ладно, еще источники?

– Кредит взять, – предложил Луценко.

– Нет, – отрезал Кузнецов.

– Да почему?

– В рот и в долг не берем.

Пора было рявкнуть, но, к счастью, без меня обошлись.

– Ну сколько уж можно, Сергей Владимирович! – воскликнула, как ни странно, Маргарита, и я ее почти полюбил.