Первый батальон 248-го гвардейского стрелкового полка окопался в виду литовской деревни Подворошки. Добравшись на попутных машинах и пешком, Леопольд здесь и нашел своих однополчан. С горечью обнаружил, что многих боевых друзей нет: убиты или ранены. Пехотинцев набиралось едва ли на одну роту, а держать им пришлось участок, рассчитанный на целый батальон. Его минроте работы прибавилось. К счастью, в ней сохранились все шесть расчетов, хоть и неполного состава. Отдохнуть с дороги не пришлось. Комбат встретил Некрасова, скупо улыбнулся и сказал:

–  Отремонтировался? Порядок. Давай, брат, помогай. Где славян не хватит, минами брешь заткнешь.

«Хозяйство» Некрасова располагалось почти в километре от передовых стрелковых окопов, в лощине, густо поросшей еще зеленым кустарником. Одобрив огневые позиции, которые выбрал его заместитель Филипп Дружинин, Леопольд собрался на передний край. Он, как обычно, прихватил своего ординарца Терентия Короткова - Тереху, молча нагрузившегося катушками с телефонным проводом. Это было в ночь на 24 августа.

Командир минроты предполагал занять свой наблюдательный пункт в боевых порядках одной из поредевших стрелковых рот. Ему хотелось, чтобы с НП можно было разглядеть не только Подворишки, но и примыкавший к ней справа густой лес.

Шагали недолго: посвистывали пули, взмывали в небо ракеты - немцы тревожили нашу оборону, взбадривали своих солдат. Большую часть пути оба минометчика преодолевали по-пластунски. Тереха разматывал провод, подавал к будущему НП связь. Добрались до стрелков, и тут Некрасову «не глянулось». Едва забрезжил рассвет, он убедился, что из окопов обзор неважный. Подворишки отчетливо видны, а вот обширный угол леса плотно закрывает пологая высота.

–  Не пойдет, Тереха, - сказал он ординарцу.
– Полезем дальше, на высоту. За мной.

Коротков согласно хмыкнул. Прежде он в душе не одобрял рискованные вылазки своего молодого ротного. Еще минувшей весной Леопольд, полный боевого задора, не раз порывался подползти к фашистским траншеям и забросать их гранатами. Тогда осмотрительный и осторожный бывший шахтер Коротков отговаривал Некрасова от безрассудных поступков. «Держал за рукав», - как писал Леопольд. За время летних боев в Белоруссии командир сильно изменился, зря никуда не кидался. Даже его лихой рейд на немецком бронетранспортере был основан на безошибочном расчете. И это новое качество Некрасова нравилось Терехе.

«Надо на нейтралку - значит, надо», - подумал Коротков и вслед за командиром пополз по колючей стерне. Прижимаясь к земле, не замеченные гитлеровцами, они достигли бугристой вершины. Тщательно осмотрелись, нет ли засады. Некрасов выбрал груду камней, сваленных на боковом скате, вероятно межевых, и подобрался к ним.

Спустя полчаса минометчики обжились на высоте. Коротков установил связь с огневыми, вырыл окопчик у подножия камней и, прижав к уху телефонную трубку, стал ждать приказаний и команд. Положив рядом автомат, который всегда брал на НП, Некрасов развернул карту и поднял к глазам свой «цейс».

Обзор был отменным. Деревня просматривалась от околицы до околицы. Темнели нахохленные соломенные кровли, чуть поблескивали в робких солнечных лучах крохотные оконца, серела каменная часовня с распятием Христа. Изредка мелькали фигурки немецких солдат. На огородах виднелись орудия, и из глубины деревни завивался дымок - наверное, полевой кухни. Некрасов схватился за автомат: что ж, он смог бы срезать перебегавшего фашиста… Встретив строгий взгляд Терехи, усмехнулся:

–  Не боись, не буду.

–  Знаю, шутите.

–  Точно. У нас с тобой дело другое.

Он направил бинокль на синеющее крыло леса, прошелся по зарослям. Они показались пустынными. Никаких следов движения. Странно. Неужели противник не воспользовался таким богатым укрытием и все силы сосредоточил в Подворишках? Быть того не может. И офицер принялся внимательно изучать опушку, подлесок, кустарники - и не напрасно. Заметил полоски пустующих окопов, уходящую в тыл змею хода сообщения. Вон оно что, есть в лесу немцы, есть!

В ближайшие полчаса Некрасов прилежно трудился. Прислушиваясь к редким выстрелам из Подворишек, с помощью бинокля уточнял расстояние до деревни, отмечал цели на карте и все необходимые данные сообщал Дружинину, на огневые позиции. Ждал, что предпримет противник.

И ждать пришлось недолго. Грохнули орудия и минометы. Снаряды и мины пронеслись над НП и разорвались в желтом поле, кустарниках, где окопались наши немногочисленные стрелки.

Коротков забеспокоился. Дул в трубку, звал огневые, но все безрезультатно.