Рэнди снова приник к губам Бетти, а рукой принялся ласкать ее грудь так неистово, что даже причинял боль. Но все равно его ласки сводили Бетти с ума, зажигая желанием кровь.

Рубашка Рэнди была расстегнута у ворота, приоткрывая мускулистую волосатую грудь, и Бетти живо вспомнила тот первый их раз, когда Рэнди едва не взял ее прямо в собственной приемной... Ей тогда безумно хотелось коснуться его широкой груди, провести ладонью по завиткам черных волос... И сейчас хотелось того же.

Мысль еще не успела оформиться, а рука уже сама потянулась к вороту рубашки. Пальцы не слушались, но Бетти все-таки справилась с пуговицами, а затем прижалась к Рэнди всем телом, чтобы ощутить своей кожей его кожу, и закрыла глаза, уткнувшись лицом ему в шею.

— Бетти... — Он содрогнулся всем телом, а потом схватил ее за плечи и опять вжал спиной в землю. — Это безумие...

— Знаю...

Рэнди взял в ладони ее лицо и осыпал жаркими поцелуями. Он целовал дрожащие веки, нос, щеки, жилку, бьющуюся у виска...

— Если ты не остановишь меня сейчас...

Бетти на секунду задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям. Еще не поздно, но нет, она не станет его останавливать. Быть может, потом она пожалеет об этом, но только не сейчас...

С тихим вздохом Рэнди потерся щекой о ее щеку, а потом опустил голову ниже и принялся покрывать шею Бетти обжигающими поцелуями. Он взял груди Бетти в ладони — на этот раз бережно и осторожно, — потом стал целовать, проводя языком по соску и легонько покусывая зубами. Каждое его прикосновение отзывалось в теле Бетти сладостной дрожью.

Она запрокинула голову, глядя в ясное небо. Это действительно безумие — заниматься любовью на природе... А если их кто-нибудь заметит? Ведь можно было чуть-чуть подождать и доехать до дома... Впрочем, какая разница... Ведь что-то же есть в этой рисковой открытости, в обоюдной смелости, во взаимном наплевательстве к возможным негативным последствиям...

Рэнди втянул в рот ее затвердевший сосок и принялся посасывать его в пульсирующем ритме, сводящем Бетти с ума. Ее пронзило неистовое наслаждение. Она выгнула спину, подавшись навстречу Рэнди, с ее губ сорвался еле слышный стон.

Если у Бетти и были какие-то сомнения насчет серьезности намерений Рэнди, они улетучились, как только он расстегнул молнию на своих джинсах. Она на мгновение замерла. Крошечная частичка ее рассудка, еще не затуманенная страстью, вопила о том, что она не должна позволять ему взять ее здесь, так по-мальчишески бесшабашно. Но его пристальный взгляд, казалось, зачаровывал, лишал Бетти последних остатков воли.

Он вошел в нее сразу — жестко и властно. Бетти едва не заплакала от наслаждения, которое пронзило ее до самых глубин. Она прижалась к Рэнди всем телом, страстно желая, чтобы он еще глубже проник в нее. Теперь стихия бушевала у нее внутри. И Бетти вовсе не было стыдно, что она уступает своим первобытным желаниям, что безудержно отдается мужчине.

Да, их страсть была слишком отчаянной, чересчур неистовой... Такой накал не мог бы держаться долго. Все закончилось быстро, но Бетти все же довелось узнать, что такое настоящее наслаждение. Она даже представить не могла, что это может быть столь незабываемо. Когда тело ее содрогнулось в последней сладостной конвульсии, с губ Бетти сорвался приглушенный стон. Теперь пусть будет все, что угодно, пусть ей придется потом дорого заплатить за эти сладостные райские минуты — они того стоили.

Застонав, Рэнди упал на нее всем телом, но уже через мгновение застегнул свои джинсы и с нежностью прижал Бетти к себе. Они еще долго лежали так, обнявшись, пока не успокоилось их бешеное сердцебиение.

Бетти постепенно возвращалась с небес на землю. Ей вдруг стало стыдно. Они вели себя точно какие-нибудь подростки, скрывающиеся от бдительного ока родителей. Правда, у местных подростков, наверное, хватило бы ума не заниматься подобными упражнениями на природе.

Но что случилось, то случилось...

Немного отстранившись от Рэнди, Бетти натянула на себя сарафан и уютно устроилась на плече своего возлюбленного.

— Мы будем поступать так каждое воскресенье, — прошептал Рэнди. — Нет, одно воскресенье в месяц мне придется дежурить в больнице. — Он счастливо рассмеялся и озорно добавил: — Если нам чего и не хватает теперь, то только малыша, бегающего рядом. Правда, Ребекка?

Бетти похолодела. Ребекка?

Ей показалось, что все ее мечты и надежды разом умерли. А Рэнди уже проклинал себя за страшную оговорку. Он держал в руках и обнимал Бетти, он думал только о ней и желал только ее. Привычки медленно умирают, подумал он.

Но, похоже, его сожаления запоздали. Бетти уже была на ногах и быстро собирала свои вещи.

— Я сказал это случайно, — оправдывался Рэнди, когда они шли к машине.

Она пожала плечами и безразлично проронила:

— Да, я знаю... Все еще пока слишком для меня быстро? — напомнила она Рэнди его фразу.

Он подыскивал нужные слова, чтобы поправить, кажется, непоправимое. Бетти поняла это и стала успокаивать Рэнди, уверяя, что ей все равно пора домой.

— Не хотелось бы пропустить любимый сериал... — объяснила она.

— Хорошо, — коротко согласился Рэнди, так и не найдя нужных слов для извинения.

Прежде чем заснуть, Бетти долго плакала. Она была так взволнована, что забыла принять свое лекарство, и утром поплатилась за это.

По дороге на работу Бетти пересекла покрытую цветами лужайку, и, стоило ей войти в офис, страшный приступ аллергического кашля повалил ее на пол. Бетти казалось, что она умирает. Потом сильные руки Рэнди подняли ее.