Одновременно Каретников разослал посыльных к соседям, чтобы предупредить их о возможном появлении на вражеских позициях броневиков, а также одновременно уточнил стыки между войсками и согласовал совместные действия.

Соседи переправились через Сиваш несколько раньше. Водная преграда на их участках была не такая широкая, и они еще до полуночи заняли на крымском берегу свои позиции. Латышей посыльные не нашли. Они доложили Каретникову, что у соседей и справа и слева время от времени вспыхивают короткие перестрелки, но в серьезные боевые действия врангелевцы не вступают. И Германович и Радумец предполагают, что они ждут рассвета и высокой воды в Сиваше.

Когда посветлело небо, повстанцы заняли свои позиции и, как посоветовал Миронов, стали окапываться поблизости от широкой балки, промытой весенними паводками и густо поросшей шиповником.

— Может, балку перейдем? — предложил кто-то из командиров.

— Там же дроздовцы, — напомнил Каретников.

— Выгодну позицию, заразы, выбралы.

— То Миронов их там остановыв. А ночью оны побоялись через балку перебираться.

— Для нас тоже не лучший вариант через балку наступать.

— Оны только этого и ждуть. А мы не станем спешить, — что-то прикидывая, сказал Каретников. — Посмотрим, як оны выкрутятся.

Кожин высмотрел неподалеку от балки хорошую площадку и там разместил свои тачанки.

Ранним утром усилился ветер, с неба посыпалась снежная крупка. Она с тихим шелестом ложилась на мерзлую землю. Стало светлее, но дали затянуло снежной дымкой.

На дроздовских позициях началось какое-то шевеление. И вскоре они поднялись в атаку.

Каретников лежал за грудой пиленых известняковых блоков. Ещё вчера они были частью какой-то сторожки или сарайчика, от камня ещё исходил запах тротила от попавшего в строения снаряда.

Дроздовцы двигались короткими перебежками. Многие шли, не пригибаясь.

Затем поднялась и двинулась по полю вторая цепь. От первой её отделяло метров сорок.

«Хитро придумали. Первые выходят из балки, вторые спускаются. Первые попадают под огонь, и их место тут же занимают те, из второй цепи», — подумал Каретников и обернулся к Кожину:

— Ты шо-то понял?

— Чего ж не понять. Первые принимают на себя бой, а вторые уже зачищают, — Фома задумчиво почесал затылок. — Главное, не суетиться!

— Мене беспокоит, шо не успели хорошо окопаться, — сказал Каретников.

— Ничого. Бог поможет.

Каретников лежал неподвижно, внимательно вглядывался в движущуюся первую цепь. Вот она спустилась в балку, и какое-то время они видели только вторую цепь.

Кожин задумчиво жевал какую-то высохшую былинку.

Вот первая цепь появилась на этой стороне балки и тут же прибавила шаг, неторопливо побежала.

Когда дроздовская цепь уже находилась метрах в пятидесяти и стала щелкать затворами, Каретников коротко приказал:

— Пока не стрелять! Пускай осмелеют! — И обернувшись к Кожину, добавил: — На тебя вся надёжа, Фома!

Но Кожина рядом с ним уже не было. А на позицию разом выехали двадцать тачанок, развернулись. Кожин прикинул, больше не нужно. Они стали в ряд чуть сзади махновских позиций и дроздовцам были не слишком видны в снежной дымке. Ездовые у Кожина были хорошо вышколенные, каждый знал свой маневр и свое место в строю.

Вдали из балки стала появляться вторая цепь. А первая уже почти подбегала к молчащей позиции махновцев. Нервы у дроздовцев стали сдавать: в морозном воздухе затрещали их винтовочные выстрелы.

И тут поднялся на тачанке Фома Кожин, взмахнул рукой и громко произнес свое неизменное:

— Р-руби дрова!

Разорвали тишину двадцать пулемётов. Заговорили махновские винтовки.

Дроздовцы ещё какое-то время, не понимая происходящего и почти по инерции, продолжали свой бег. Иные уже были в нескольких шагах от махновских позиций, но не добегали до них, падали.

Пулеметчики перенесли огонь на вторую цепь, и она тоже стала редеть.

Не ожидавшая такого яростного отпора, вторая цепь стала останавливаться, затем торопливо развернулась, побежала обратно, скрылась в балке. Их догоняла, покидая поле боя, поредевшая первая цепь.

Преследуя дроздовцев, за ними двинулись махновцы.

— Фома! Тачанки оставь на месте, пулеметы — с собой! — усаживаясь на подведенного ординарцами коня, приказал Кожину Каретников. Он подумал, что этот кратковременный бой ещё будет иметь продолжение. Похоже, на той стороне балки дроздовцы решили расправиться с ними, и заготовили его армии какую-то неожиданность. Он помнил о броневиках и боялся оказаться застигнутым врасплох.

Ожидая засады, они со всеми предосторожностями перешли через балку. Но дроздовцев ни сразу за ней и нигде вокруг не было видно.