— Если это крысы, то они подозрительно активные, — пошутила она, но Бен не ответил.

Неожиданно он показался ей ужасно отдалившимся, и она подумала, поймет ли она его когда-нибудь, узнает ли по-настоящему. Если их врагу удастся добиться своего, тогда у них не будет возможности узнать друг друга лучше, и вдруг Шарлотта пожалела, что была такой скрытной. Нужно было давно рассказать Бену о своей жизни на корабле, о своих замечательных родителях. Но сейчас уже было поздно, и она хотела только одного — узнать, насколько любящим и благородным был он по отношению к женщине, рядом с которой мог умереть.

— Откуда мне знать? — пробормотал он.

— О чем? — спросила она, прислушиваясь к отдаленному шуму.

— Помощь ли это, или Белдастоу возвращается, чтобы позлорадствовать надо мной.

— Да, узнать трудно. Но думаю, если лорд Белдастоу действительно использует в качестве подземной тюрьмы дом своего отца, то в его интересах вести себя тихо, а не устраивать такой шум.

— Тебе показалось, что он боится привлечь к себе внимание?

— Нет, должно быть, он может приходить сюда, когда ему вздумается, ведь его отец, кажется, забрал с собой в Париж почти всех слуг.

— Всех, кроме ночного сторожа, — сказал Бен, выдав тем самым, что пристально следил за своим отцом. Шарлотта даже усомнилась, так ли он ненавидит своего отца, как говорит.

— Нет, не всех, — рассеянно возразила она.

— Значит, он кого-то забыл?

— Когда я в последний раз выходила с Изабеллой, я видела одного из его лакеев, он шел по площади.

— Ты уверена?

— Да, я видела его несколько раз, когда мы гуляли в Грин-парке. Я решила, что у него есть подружка среди нянек. Так что дом лорда Пемберли не совсем пуст, и если там Белдастоу, то ему лучше вести себя тише.

— Это он сообразит, — ответил Бен, слегка расслабился и глубоко вздохнул.

— Что тебя так тревожит? — спросила она. Стук и грохот прекратились, и воцарилась прежняя угнетающая тишина.

— Я — трус, Шарлотта, — с болью вырвалось у него.

— Глупости, ты вовсе не трус, — строгим тоном сказала она.

— Значит, ты плохо меня знаешь, — с горечью усмехнулся он.

— Тогда просвети меня.

— Я не могу этого сделать.

— Чего не можешь? — спросила она, продолжая прислушиваться к наступившей тишине. Внезапно ей почудилось в этой тишине нечто выжидательное. Значит, скоро они узнают, что сулит им будущее.

— Убить тебя, — еле выговорил Бен.

— Смею надеяться! — возмущенно заявила она. — А зачем тебе это делать?

— Будь он проклят! — еле слышно пробормотал он. — Я должен это сделать, чтобы спасти тебя.

— Спасти меня? Ты хочешь спасти меня тем, что сам меня убьешь?

— Я не знаю, как иначе могу тебя защитить.

— А я не хочу, чтобы ты меня защищал. Я предпочитаю, чтобы ты дал мне шанс, — холодно заявила она. — Или хотя бы спросил меня, чего я действительно хочу.

— Я не хотел огорчать тебя обсуждением этой отчаянной меры.

— Так или иначе, но ты уже сказал. Я не выношу мужчин, уверенных, что они разбираются в жизни лучше, чем окружающие их женщины. Думаешь, любая женщина, которой известно о благотворительной работе леди Рис и графини Карнвуд, не знает о том, что происходит с женщинами, попавшими в руки негодяев? Думаешь, женщина, самостоятельно прокладывающая себе дорогу в жизни, не задумывается о такой участи?

— Ну…

— Что — ну? Не нужно убеждать каждую женщину, которую вы встречаете, что лучше смерть, чем бесчестье, мистер Шоу! И вам не придется убивать меня ни сегодня, ни в любой другой день. Благодарю покорно!

— Ну…

— И если вы думаете, что я брошусь с Вестминстерского моста, — если мы выберемся отсюда живыми, — только потому, с вашей ошибочной точки зрения, что я теперь обесчещена, вы будете разочарованы.

— Я бы не посмел так думать, — сказал он, когда она выдохлась.

— Вот и хорошо!

— Но вы согласны стать моей женой?

— Я подумаю, — с достоинством ответила она.

— Боже милосердный! Не могу поверить, что я это сказал. Но на этот раз я понимаю точку зрения своего отца лучше, чем материнскую.

— В самом деле, мальчик мой? Что ж, отличное начало! — Низкий баритон, удивительно похожий на голос Бена, раздался от дверей, и оба вздрогнули, как от укуса.

— Лорд Пемберли! — ахнула Шарлотта и сощурилась от яркого света фонаря, покачивающегося в руке сэра Хью Кентона, который стоял за широкой спиной маркиза.

— Хью! — с невероятной радостью и облегчением вскричал Бен.

Взгляд, который он бросил на маркиза, не показался Шарлотте таким враждебным, как прежде.

— Опасность миновала? — спросила она, не веря, что они действительно спасены.