— Ничего страшного, ректор, — сказал я. — Веревка ослабла, и тело опустилось ниже. Надо бы его отвязать и положить на пол.

Его руки отчаянно тряслись, цепляясь за мой камзол. Не мешало бы Андерхиллу глотнуть крепкого эля в гостеприимной привратницкой.

— Почему он пришел сюда в нижнем белье?

Наконец-то ректор задал разумный вопрос. Стоять он не мог, и я усадил его на большой сундук. Голова его тряслась.

— Очевидно, убийца привел его под угрозой смерти. Возможно, он застал доктора Ковердейла, когда тот переодевался, — начал было рассуждать я, но тут заметил под окном еще один предмет: рядом с луком лежал большой, аккуратно сложенный кусок материи. Я подошел и поднял его. Это была обычная университетская мантия, судя по покрою, она принадлежала доктору богословия. Спереди и на рукавах мантия была густо вымазана кровью.

— Мантия Джеймса! — выдохнул Андерхилл, отворачиваясь.

— Убийца накинул ее поверх собственной одежды, — сообразил я. — А я-то ломал себе голову, как мог преступник незамеченным пройти через двор, если на его одежде было столько крови.

На лестнице послышались шаги, и явился Слайхерст с фонарем. Удостоив меня очередного злобного взгляда, он передал фонарь ректору. Но Андерхилл все дрожал и заламывал руки, так что я сам поспешил взять фонарь, и он даже коротко благодарно улыбнулся мне. Казначей, со своей стороны, вообразил, что, если ректор не владеет ситуацией, настал его черед распоряжаться.

— Первым делом мы должны послать за коронером и попросить, чтобы тело вынесли отсюда, дабы очистить хранилище и вновь использовать его по назначению. Чем скорее будет проведено расследование, тем скорее мы сможем предать несчастного Джеймса погребению по-христиански. Следует известить семейство — насколько мне известно, в Фенз живет его брат. Вы не знаете, ректор? — Не получив ответа, Слайхерст продолжал, словно был уверен, что Андерхилл впал в прострацию: — Нам следует объявить, что доктор Ковердейл пал жертвой неизвестного злодея, пытавшегося ограбить хранилище, иначе студенты бог знает что напридумывают! — Предостережение явно адресовалось мне.

— Это разумно, Уолтер. — Ректор отвечал Слайхерсту с усилием и смотрел на него столь озадаченно и удивленно, как будто не узнавал этого человека. — Так у вас будет больше времени, да, Бруно? — Тот же растерянный взгляд обратился ко мне.

Слайхерст резко обернулся.

— Больше времени — для чего?

— Ректор Андерхилл просил меня расследовать обстоятельства обеих смертей и попытаться установить взаимосвязь между ними, — хладнокровно ответил.

Лицо Слайхерста побелело от ярости.

— При всем моем величайшем уважении к вам, ректор, — запыхтел он, — благоразумно ли это? Доктор Бруно одарен слишком живым воображением. И вообще, стоит ли допускать чужестранца, — это слово он выговорил с ледяным презрением, — к делу, которое может столь существенно отразиться на судьбе колледжа. Мало ли что обнаружится… — Он примолк и уставился на меня, щека его судорожно подергивалась. Но видимо, такая аргументация показалась ему опасной, и казначей добавил: — В любом случае скоро он уедет.

— Он уже вовлечен в это дело, Уолтер, — с горечью отвечал ректор. — Доктор Бруно получил после гибели Роджера Мерсера записку от человека, который, по-видимому, что-то знает — возможно, знает убийцу!

— Студенческий розыгрыш! — буркнул Слайхерст; взгляд его, полный ненависти, метался от меня к ректору. — Мы позже поговорим о разумности ваших действий, ректор, — поговорим наедине.

Андерхилл устало кивнул.

— Поговорим, Уолтер, но сейчас мы должны действовать заодно. Принесите воды, я сам вымою стену. Ни следа от этого рисунка не должно остаться, и я прошу вас обоих молчать, вы поняли? Пошлите надежного человека за коронером, — добавил он, обращаясь к Слайхерсту. — Я схожу к себе в кабинет и напишу записку. Отдадите ее посыльному. Доктор Бруно, чем вы намерены заняться?

К чему ректор упомянул полученное мной таинственное письмо в присутствии Слайхерста? Доверять казначею у меня оснований не было. Только с его слов мы знали, что он забрал нужные ему бумаги из хранилища в субботу перед диспутом. А много ли стоило его слово, если он скрыл, что побывал в комнатах Роджера Мерсера и обыскивал их? Казначей имел ключи и от комнаты заместителя ректора, и от хранилища. Чем меньше людей знают о моем таинственном корреспонденте, что бы этот корреспондент ни намеревался мне сообщить, тем лучше.

Теперь убийца сам решил связать свое преступление с «Колесом Катерины», а ректор собирался смыть со стены рисунок этого колеса до прихода коронера. Все это было мне непонятно. Оставалось одно: выяснить, почему Ковердейл так поспешно ушел с диспута: это, разумеется, имело непосредственное отношение к убийству.

— Нужно разыскать студента, который во время диспута вызвал доктора Ковердейла. Выясним, по какой причине доктор поспешил обратно в колледж.

Андерхилл кивнул:

— Я распоряжусь. Еще раз прошу вас обоих: ничего не говорите студентам, я сам сделаю общее объявление за ужином. К тому времени я постараюсь найти какое-то объяснение, чтобы избежать паники, если удастся.