Зара покачала головой.

–  Если станет плохо, сразу уходи. Нечего тебе на это смотреть, успеешь еще. Не приведи боги, конечно, но в жизни всякое бывает.

Фрегойя держали в подземелье - самой старой и зловещей части замка, где воздух звенел от магии. Девушка заметила, с каким удовольствием отец купается в ее незримых волнах, впитывает ее в себя - значит, это волшебство его рода, и оно тоже может восстанавливать резервы организма. Надо будет запомнить, на случай чего, хотя, можно утверждать это почти со стопроцентной вероятностью, местная магия дружит только с главой герцогского дома, с Хозяином.

–  Вы уверены, что хотите сами это сделать?
– откуда ни возьмись рядом с ними возник сеньор Анх.

–  Смотря, что, - глаза Рандрина блеснули фиолетовым отливом грозового неба.
– Мигель уже там?

–  Да, со всеми инструментами. Не мне Вам указывать, Ваша светлость, но Вашей дочери не стоит на это смотреть.

–  Она и не будет.

–  На что я не буду смотреть?
– подала голос Зара.

–  На искусство Мигеля выбивать признания. Но начало я тебе посмотреть разрешаю, будем считать это практикумом по ведению допросов.

Фрегой, примерно одного возраста с Отолором, как и виденные ею в соотской пустоши его соотечественники,

блондин, был прикован на руки к стене узкой прямоугольной комнаты. Рядом с ним стоял мускулистый бородач, позвякивая ключами от низкой дверцы в торце комнаты. При виде герцога он низко поклонился и пнул кулаком под ребра пленника. Изо рта того не вырвалось ни звука, только злобный звериный взгляд скользнул по лицам вошедших, дольше других задержавшись на Рандрине.

Спрятавшись за спиной у отца, Зара со смесью любопытства, презрения и неприязни рассматривала фрегойя. Да, они все красивые, как эльфы, только эта красота исчезает, стоит гримасе злобы исказить их лица. Длинные волосы растрепались, пряди слиплись, свалялись от пота. На обнаженном до пояса теле - следы побоев, целый узор из красных и синих полос.

–  Что, анторийская тварь приползла, чтобы поглазеть на меня?
– прошипел фрегой, буравя глазами герцога.
– А я думал, что ты сдох.

–  Плохо просил свою хозяйку, жрец, - скривил губы Рандрин.
– Ничего рассказать мне не хочешь? Тогда, так и быть, умрешь быстро и безболезненно. Ну же, твой дружок уже проболтался.

–  Отолор?
– рассмеялся пленник.
– Лжешь, иначе, чем колдовством, ты из него показания не выудил.

–  Значит, говорить ты отказываешься?
– герцог подошел вплотную к фрегойю, будто дразня. Тот беспомощно дернулся, повис на цепях, до предела напрягая мышцы.

–  Отказываюсь. Гнить твоим костям в земле, Рэнальд Рандрин.

–  Уж не раньше, чем твоим.

Желваки заходили по вискам фрегойя, и он произнес какую-то фразу на темном наречии. Глаза Советника мгновенно стали чернее ночи, и, вырвав из-за пояса Мигеля плеть, он наотмашь ударил обидчика рукоятью по зубам. Кровь мгновенно брызнула из разбитого рта.

–  Будешь следить за своим языком, шелудивый пес!
– рявкнул Рандрин и кивнул Мигелю. Тот с готовностью отворил

низенькую дверь и скрылся в утробе освещенного только пламенем очага небольшого помещения.

–  Что, значит, силу свою все-таки растерял, раз на палача надеешься, - сплевывая сгустки крови, злорадствовал фрегой.

–  Как бы ты не просчитался!
– усмехнулся герцог.
– Любая пытка по сравнению с тем, что я могу сделать, может показаться тебе благом.

Сделав вернувшемуся с раскаленным прутом Мигелю знак отойти, Рэнальд обернулся к Заре:

–  Уходи, побереги свои нервы.

–  Что, девчонку свою жалеешь? Еще одна шлюшка растет, будет, кому...

Он не договорил, истошно закричал, задергавшись в судорогах. Тело будто растягивали на дыбе, все жилы ясно проступили под кожей. Фрегой рвался из своих оков, перемежая крики боли с проклятиями, а потом вдруг начал задыхаться.

Даже не видя глаз отца, девушка могла бы поспорить на что угодно, что сейчас он принял обличие э-эрри и с садисткой усмешкой терзает свою жертву.

–  Ну, как тебе? Понравилось? По-прежнему желаешь молчать?

–  Это и все, что ты можешь?
– голос фрегойя стал тише.
– Такую боль я смогу вытерпеть.

–  Что ж, терпи. Я уважаю чужой выбор.

В пальцах герцога затеплилось заклинание - небольшой огненный шарик, пущенный создателем в грудь пленника. Тот завыл, прокусив губу. Запахло паленым мясом.

–  Ты сдохнешь, жрец, это я тебе обещаю. Сдохнешь, как любой представитель твоего народа, которого я встречу. А твою душу я подарю Темной госпоже. Ты же ее так любишь, давай сделаем ей приятное?
– елейным голоском предложил Рандрин, заготовив очередное заклятие, на этот раз боевое. После подпитки магией рода сил у него ощутимо прибавилось, хотя по-прежнему было недостаточно для прежнего

полноценного существования. Но герцог, казалось, не думал об этом, им овладел азарт охотничьего пса, наконец-то загнавшего добычу. Оставалось только растерзать ее.