– Это зависит от системы отсчета, - с готовностью ответил Негулеско.
– С моей точки зрения, прошло восемь месяцев, командор.

– Совершенно верно. Из-за релятивистского замедления времени вы потеряли около девяти лет, пока мы маневрировали между прыжками. Следовательно, в инженерном смысле, этот тельцианский корабль явился из нашего будущего!
– он сделал паузу, чтобы все смогли обдумать услышанное.

– И чем дальше, тем с ходом войны эта разница между субъективным и объективным временем будет становиться все более заметной. Поскольку тельциане в равной с нами степени подвержены действию законов теории относительности, эффект будет играть им на руку так же часто, как и в нашу пользу.

– Но в данный момент преследуют нас, и чем больше будет уменьшаться дистанция между нами, тем больше риск. Тельциане в конце концов могут вас просто расстрелять.

– Мы решили попробовать одну хитрость. Как только дистанция сократиться до пятисот миллионов километров, вся команда ляжет в противоперегрузочные оболочки и мы доверим наши жизни логическому компьютеру. Компьютер произведет сложную серию внешне случайных изменений в скорости и направлении полета.

– Скажу вам откровенно. Если у тельциан всего на одну ракету больше, чем у нас, они могут нас прикончить. Пока они выпустили только одну. Вероятно, не хотят зря тратить боезапас.
– Он нервно промокнул лоб.
– А возможно, у них и было всего одна. В таком случае, это они у нас в руках.

– Как бы там ни было, весь корабельный экипаж и команда должны быть готовы залечь в оболочки по десятиминутному предупреждению. Когда дистанция сократится до миллиона километров, все должны находиться в противоперегрузочных камерах, готовые лечь в оболочки. Мы не можем ждать ради одного человека.

– Вот все, что я могу сказать. А вы, субмайор?

– Я поговорю со своими людьми позже, командор. Благодарю.

– Разойдись.

Никаких "так-растак" и прочей ерунды. Флотские считают подобные штучки ниже своего достоинства. Но мы продолжали стоять по стойке "смирно" - все, кроме Скотта, - пока командор не вышел. Потом какой-то чин еще раз сказал "разойдись", и мы повалили из комнаты. Я отправился в наш холл, выпить сои, поговорить с ребятами, и может, что-нибудь разузнать.

Но ничего существенного я не услышал. И отправился спать.

3

Обещанная беседа с субмайором состоялась на следующее утро, но он в основном повторил все то, что мы уже слышали от командора, только в других терминах. Он особо отметил тот факт, что если фактическая подготовка тельцианских кораблей значительно улучшилась, то нечто аналогичное могло произойти с их навыками наземного боя, и теперь с ними будет куда сложнее справиться.

Но тут возникал интересный вопрос. Восемь месяцев, или девять лет, тому назад, у нас было подавляющее преимущество перед тельцианами. Те, похоже, просто не понимали, что происходит. Если судить по их воинственности в космосе, то в рукопашном бою тельциане должны были оказаться сущими дьяволами. На самом же деле, они спокойно дали себя перебить. Одному удалось, и он, очевидно, познакомил сородичей с идеей старомодного наземного боя.

Но это, конечно, вовсе не означало, что тельциане, которые нас преследовали, уже знали о битве у Альфы. Единственный способ коммуникации, более быстрый, чем скорость света, представлял собой тот же коллапсарный прыжок. Или серию прыжков. Определенно сказать, сколько прыжков от родной планеты тельциан до базы у Иод-4, было невозможно. Поэтому гарнизон местной базы мог бы оказаться таким же пассивным, как и первый. Хотя не исключено, что они уже почти декаду упражнялись в приемах рукопашного боя. Ответ мы узнаем, когда доберемся туда.

Мы с оружейником помогали нашему отделению проводить профилактику боекостюмов, когда сигнал заставил нас отправиться в противоперегрузочную камеру. Мы пересекли рубеж дистанции в миллион километров.

У нас оставалось еще около пяти часов ничегонеделанья, прежде чем придется забраться в коконы оболочек. Я сыграл в шахматы с Ряби и получил мат. Потом Роджерс затеяла гимнастику, просто чтобы люди отвлеклись от перспективы четыре часа лежать полузадавленными в оболочках. До сих пор и половины этого срока мы не проводили в коконах.

За десять минут до пересечения последнего предела в пятьсот миллионов километров, мы, командиры отделений, лично занялись укладыванием и проверкой герметичности оболочек. Через восемь минут мы уже все улеглись в костюмы, и камеру наполнила амортизационная жидкость. Теперь наши жизни зависели - или находились в надежных руках - нашего логического компьютера.

Пока я лежал, сдавливаемый невидимым прессом, одна нелепая мысль засела мне в голову и никак не хотела исчезать, все кружила и кружила, словно заряд в сверхпроводимом контуре: в соответствии с формальной наукой войны, последняя требует приложения как тактики, так и логики, она же стратегия. Стратегия занимается передвижением войск в больших массах и всем остальным, кроме действительного ведения боя, который относится к тактике. И вот мы сейчас ведем бой, но у нас почему-то не тактический компьютер, а логический, то есть, другими словами, стратегический, этакий сверхэффективный клерк от стратегии.

Другая половина моего сознания, не столь, видимо, угнетенная перегрузкой, возражала. Какое значение имеет название компьютера? В любом случае это только куча кристаллов памяти, процессоров, стекло и пластик... Запрограммируй компьютер соответствующим образом и получишь эквивалент Чингиз Хана, вот тебе и тактический компьютер, хотя до этого он контролировал товарный рынок или сток нечистот.

Но первый голос продолжал упрямо спорить. Если так рассуждать, говорил он, то и человек - это не более, как куча костей, облаченных в плоть, кожу и волосы. Обучи его соответствующим образом - и получишь то ли дзен-буддиста, то ли послушного и кровожадного солдата-убийцу. Зависит от обучения.