что у Ефрема. Вероятно, имеется в виду город Ефрон, который находился примерно в шести километрах северо-восточнее Вефиля.

26 пусть пойдет с нами Амнон, брат мой. Амнон являлся старшим сыном и наследником престола (и даже мог бы представлять царя, оставшегося в Иерусалиме), настойчивая просьба отпустить именно Амнона не могла не вызвать подозрений у Давида, о чем свидетельствует его вопрос: "зачем ему идти с тобой?"

27 Но Авессалом упросил его. Давид отпускает в Ваал-Гацор не только Амнона, но с ним и всех своих сыновей, надеясь, вероятно, что те смогут защитить его от Авессалома.

28 убейте его. Одним ударом Авессалом мстит за сестру Фамарь и убирает соперника, стоявшего на его пути к израильскому престолу (3,3; 15,1-6). Грехи отца, таким образом, отражаются в сыновьях: Амнон виновен в тяжком грехе прелюбодеяния, Авессалом же, мстя ему, берет на себя грех преднамеренного убийства.

29 сели каждый на мула своего. См. ком. к 18,9.

32 один только Амнон умер. Скорее всего, проницательный Ионадав, зная о преступлении Амнона, просто догадался (а не узнал из каких-то своих источников) о том, что Авессалом убил не всех царских сыновей, а только того из них, против которого держал зло.

37 Фалмаю. Согласно 3,3, Фалмай, царь гессурский, приходился Авессалому дедом по материнской линии.

гессурскому. См. ком. к ст. 23 и 3,3.

39 - 14,1 Древнееврейский язык этих двух стихов таков, что относительно позиции Давида в данной ситуации возможны различные мнения, соответствующие возможным переводам этого места. См. комментарии.

2 в Фекою. Фекоя - родина пророка Амоса (Ам. 1,1) - располагалась приблизительно в шестнадцати километрах южнее Иерусалима.

умную женщину. См. 20,16.22; Притч. 14,1.

7 восстало все родство на рабу твою. Умная женщина из Фекои в своей вымышленной истории затрагивает не только тему кровной мести (ст. 11; см. 3,27; Чис. 35,16-25; Втор. 19,11-13; Нав. 20,3), но и проблему продолжения семейной линии, обращая внимание на то, что вместе с жизнью наследника угрозе подвергается судьба всего рода. Она дает понять Давиду, что если ее сын-братоубийца будет наказан смертью, то после нее и ее мужа не останется ни имени, ни потомков. Таким образом, фекоитянка искусно подводит Давида к неизбежному выбору: либо месть за погибшего Амнона и гибель еще одного наследника, либо прощение и признание Авессалома своим преемником (о другом сыне Давида, Далуие, не известно ничего, кроме сказанного о нем в 3,3).

9 на мне, господин мой царь, да будет вина. Этими словами женщина либо выражает готовность принять на себя всю ответственность в случае, если заступничество царя за ее оставшегося сына будет признано незаконным, либо просит разрешения продолжать говорить (1 Цар. 25,24).

11 помяни, царь, Господа Бога твоего. По просьбе женщины Давид клянется именем Господа, что оградит ее сына от "мстителей за кровь". Как это было в случае с притчей Нафана (12,1-6), вынесенный приговор имеет непосредственное отношение к самому Давиду (ср. ст. 13: "обвинил себя самого").

14 но Бог не желает погубить душу и помышляет, как бы не отвергнуть от Себя и отверженного. Букв.: "не отнимет жизнь". В прямом значении эти слова представляют собой явное искажение истины о полновластии Господа над человеческой жизнью (напр., Втор. 32,39; 1 Цар. 2,6; ср. 2 Цар. 12,16). В контексте крайне эмоциональной речи говорящей с Давидом женщины такое искажение объяснимо, однако стоит лишь изменить одну букву в древнееврейском тексте этой фразы, и получается более приемлемое суждение: "Бог не отнимет жизнь у того, кто помышляет, как бы не отвергнуться от Него".

17 Ангел Божий. Женщина льстит Давиду, превознося его якобы сверхчеловеческое умение вершить правосудие (см. ст. 20; 19,27; 1 Цар. 29,9).

23 Гессур. См. 13,37.

24 а лица моего не видит. Давид разрешает Авессалому вернуться в Иерусалим, но отчуждение между отцом и сыном некоторое время сохраняется.

25.26 Говоря об Авессаломе, как прежде о Сауле, повествователь сообщает лишь о чертах его внешности (ср. 1 Цар. 9,1,2). Подробности относительно волос служат намеком не только на природное тщеславие Авессалома, но также, вполне вероятно, и на то, какая смерть его ожидает (18,9).

27 три сына. См. ком. к 18,18.

и одна дочь, по имени Фамарь. То обстоятельство, что Авессалом назвал дочь именем Фамарь, свидетельствует не только о его страданиях из-за бесчестия сестры, но и о безудержном желании посчитаться с обидчиком, постоянно напоминать о вине которого и было призвано имя дочери.

32 Если же я виноват, то убей меня. Представляется маловероятным, чтобы Авессалом действительно был склонен подвергать свою жизнь опасности. Скорее, его реплика призвана напомнить о вине Амнона и снисходительности к нему Давида.