Племенное название антыпомимо Северного Кавказа известно и в Галлии. Причем оно соседствовало там с венетами. И этимологически его, видимо, следует поставить в связь с этнонимом венеты.В данном случае важно отметить западные связи этого племени, причем снова пересекаются кельтское и венетское начала. По сравнению с европейскими «гуннами» анты, видимо, впитали больше собственно славянского этнического элемента. Но на восток они продвигались из таких мест, где кельтская речь звучала в галльском варианте.

Хотя анты в начале VII в. исчезают с горизонта (авары оттеснили их от областей, представлявших особый интерес для византийских авторов), можно с большой уверенностью предполагать, что потомки их оказались позднее в составе Древнерусского государства. По сообщению Иордана, в конце IV в. развернулась борьба между антами, возглавляемыми Бозом (Бузом, Божем), и готами, во главе которых стоял сын Германариха Винитарий. Иордан отмечает частичный успех Винитария: Боз с сыновьями и 70 старейшинами был захвачен и распят готами [535] . Многие исследователи, в том числе A.A. Шахматов, сопоставляли этот эпизод с упоминанием в «Слове о полку Игореве» «времени Бусова» [536] . Действительно, «Слово» говорит об эпохе, когда велась борьба далеких предков русских князей с готами, а для этого историей оставлен, в сущности, только один период, как раз отмеченный Иорданом. Следует обратить внимание на одну деталь: согласно «Слову», готы в ходе этой борьбы потерпели поражение.

Анализируя текст Иордана и полемизируя с A.A. Шахматовым, В.П. Петров обращает внимание на то, что «поход окончился не победой, а разгромом готов и гибелью Винитария» [537] . Именно такая картина запечатлена и в «Слове о полку Игореве». Торжество половцев отодвинуло, заслонило славу прошлого. «Уже снесеся хула на хвалу; уже тресну нужда на волю; уже връжеся дивь на землю. Се бо Готьские красныя девы въспеша на брезе синему морю, звоня Рускымъ златомъ, поютъ время Бусово, лелеють месть Шароканю» [538] . Б. А. Рыбаков обратил внимание на то, что здесь сопоставляются три эпохи: время борьбы антов с готами, время значительных успехов в отражении натиска половцев (разгром Шарукана) и эпоха, современная автору [539] . К этому можно добавить, что если Русь рассматривается в качестве преемника антов, то половцы — преемники готов. Готские девы, очевидно, потому жаждут отмщения за поражение Шарукана, что видят в Руси того самого врага, в результате столкновения с которым у готов осталась только узкая полоска приморья в Крыму.

Как справедливо заметил В.П. Петров, готы терроризировали какие-то антские территории в течение короткого времени: по сообщению Иордана «в течение едва ли одного года». Гунны в данном случае выступили на стороне антов, в результате чего готы были усмирены, а Винитарий убит. Но гунны ограничились вассальным подчинением готов, оставив им собственных князей. В.П. Петров правомерно поставил и другой вопрос: в какой мере (и в каком плане) гибель Черняховской культуры связана с гуннским нашествием? [540] Если следовать Иордану, то должно признать, что разоряли земли Приднепровья (именно антские земли) готы, а гунны, даже одержав победу над готами, обошлись с побежденными весьма лояльно. Гибель отдельных Черняховских поселений в огне связана не столько с гуннским нашествием (гунны, как отмечено выше, пришли в Причерноморье на столетие раньше готов), сколько с готско-антской войной. Гуннское наступление начинается в районе Меотиды. Гунны вторгаются в Крым с Таманского полуострова и, по существу, не идут далее южных пределов Причерноморья. Самый маршрут следования их никак не соответствует тому представлению, которое бытует в литературе относительно характера вторжения: движение шло не на степных просторах, а на узкой приморской территории. Гунны, подчинившие в конце IV в. готов, — это те самые «скифские» племена, которые за сто лет до этого сотрясали южные берега Черного моря морскими походами. На территории Причерноморья происходил процесс становления военной демократии и ранних государственных образований. Гунны, готы и анты — три главных участника этого процесса. В конечном счете во главе нового объединения стали гунны. Но это были гунны, привыкшие к морю и чуждавшиеся кочевой жизни в бескрайних степях.

Таким образом, гуннский союз племен — это чрезвычайно пестрое в этническом отношении объединение, преобладающая роль в котором принадлежала венето-поморским племенам и которые возглавили гунны-фризы. Запустение черняховских поселений было связано не столько с их разорением (последнее имело место главным образом как следствие грабительских нападений готов), сколько в результате миграции всего населения в составе военизированного союза на Средний Дунай, к границам разваливавшейся Римской империи. Примерно в то же время и таким же образом запустевают и поморские прибалтийские поселения. При этом, если из зоны оксывской культуры племена снимаются постепенно на протяжении II–IV вв., то пшеворская культура исчезает, по существу, сразу, как и Черняховская, в конце IV столетия.

В V в. на Дунае оказываются многочисленные племена венето-вандальской группы, и все они так или иначе входят в состав гуннского объединения. Этот факт побуждает поставить вопрос о согласованном движении варваров к границам Империи. От несколько более позднего времени сохранилось свидетельство, показывающее, как это делалось. В конце VI в., как сообщает Феофилакт Симокатта, каган аварский направил послов к славянам, жившим «у края Западного Океана», с предложением принять участие в походах на римлян (византийцев). Ответное посольство (в составе трех гусляров) добиралось до авар 15 месяцев. Славяне уклонились от участия в предприятиях авар, ссылаясь на дальность пути. Византийцам они к этому добавили еще явно «дипломатическое» свидетельство об отсутствии в стране славян железного оружия [541] .

Римская дипломатия, естественно, приложила немало усилий для взрыва варварской коалиции изнутри. В известном смысле ей это и удалось. Но нельзя не отметить, что значительная часть варварских племен, пришедших из Балтийского Поморья, сознательно и не без энтузиазма стала под гуннские знамена. Этого, разумеется, нельзя было достигнуть путем военного подавления. Очевидно, варварские племена разделяли и координировали основные цели, ради которых они покинули насиженные места. Облегчалась же возможность совместных действий тем, что и в причерноморском, и в прибалтийском союзах преобладали диалекты одних и тех же «гуннских», т. е. венето-кельтических языков.

В настоящей работе нет необходимости ставить вопрос о причинах ухода многих племен с территорий, где они проживали несколько поколений или даже столетий. Преобладающими, по-видимому, были внутренние причины, но определенную роль играли и события в римско-византийском мире. Разрыв определенной экономической системы — Империя и варварская провинция — отрицательно сказался на экономике той и другой. Снижению уровня и качества производства способствовало и то обстоятельство, что в ходе классообразования и возникновения ранних государственных образований на верху социальной лестницы оказывались племена, запаздывавшие в развитии. В Причерноморье, очевидно, наиболее экономически развитыми были автохтонные земледельческие племена, а во главе объединения оказались племена венето-германские, стоявшие на более низкой стадии развития. В потоке движения на запад оказалось и автохтонное население, в результате чего естественное развитие в этих районах оказалось прерванным. Этим объясняется тот глубокий перепад, который наблюдается в Поднепровье на рубеже IV–V вв.