В IV в. вместе с другими племенами из Восточной Европы на Дунай вторглись и тюркские племена, которые тоже приняли имя «гуннов». У новых «гуннов» тюркский элемент проявлялся и в их облике (на что указывают многие источники), и в культуре, и в именах. Однако преобладают индоевропейские «гуннские» имена. Приск указал, что «гуннский» язык отличался от собственного «варварского» языка части правящей верхушки, который употреблялся лишь в качестве домашнего. На «гуннском» языке Приск называет два слова: название напитка — medos и название погребальной тризны — strava. Многие авторы на основе этих примеров приходили к заключению о славянском присутствии в гуннском объединении [490] . Последнее не исключено. Осторожнее и правильнее, однако, рассматривать этот язык как родственный славянским. Так, напиток medd в том же значении, что и у славян, был распространен и у кельтов. Слово «страва» для определения пищи, довольствия, стола, а затем и подати продовольствием — известно древнерусскому языку и некоторым современным славянским (например, чешскому и польскому). В форме strova понятие имелось в литовском языке. В последнем случае не исключено славянское влияние. Но возможно и просто более широкое распространение корня в гуннскую эпоху (в частности должно учитывать исчезнувшие иллиро-венетские языки).

Некоторые «гуннские» имена, видимо, поддаются этимологии. Характерным «гуннским» является имя самого Аттилы (согласно саге о Тидреке Бернском, конунге фризов, которого конунг вилькинов, т. е. вильцев-лютичей, Озантрикс третировал как ниже стоявшего на генеалогической лестнице), оно явно индоевропейское. В.М. Жирмунский объяснял его из готского языка как «батюшка» [491] . Значение, видимо, такое, но не в готском языке. Это как раз одно из характерных «гуннских» имен, и смысл его легко раскрывается из кельтских языков. Ирландское athir значит «отец». Еще ближе шотландское Athill (Hathill) — «знатный» [492] . A.A. Шахматов сопоставлял славянское «отец» с кельтским oticos — человек из boaire [493] . Специалисты отмечают в качестве характерного отличия кельтских языков утрату начального «p» (иногда с промежуточным переходом в h) [494] . Эта закономерность, по-видимому, отражалась и в языке, названном Приском и Иорданом «гуннским», в известной мере не чужды ей и славянские языки.

Влияние «гуннского» языка сказывается и на именах Тотила, Ругила и др. В имени Ругилы явно звучит этническое название ругов, и оно передается также в варианте Руя. Такого рода чередование характерно и для самого этнического названия (руги, руйяны и др.), и параллели ему отмечаются опять-таки в языках кельтской группы [495] . Имя племянника Ругилы (брата Аттилы) Блед, вероятно, равнозначно кельтскому blad, blaid — «волк». Подобные имена известны в Уэльсе [496] . В раннее Средневековье эти имена у индоевропейцев сохранялись пережиточно, уже не связываясь с их тотемическим значением. У тюрок же в это время название имело столь большое значение, что понятия «тюркский хан» и «волк» («бури» или «каскыр») оказывались синонимами [497] . В данном случае, однако, пришельцы-тюрки, не отказываясь от культа, заимствуют местное его обозначение.

В конце IV — начале V в. гуннская орда возглавлялась Ульдом. Имя Ульда звучит во многих сложных именах поморско-венетской группы племен. Отразилось оно, например, в имени Аскольд и в целом ряде других варяжских имен. В славянские языки этот компонент перешел в звучании «влад», «волод», что означает владение, обладание, власть.Почти с теми же значениями этот корень известен и кельтским языкам [498] . В кельтских языках имеется и (возможно, как вариант) более близкий корень olio или oldo в значении «высокий», «великий» [499] . Но не исключено, что слово заимствовано из предшествовавших языков или языков племен, с которыми кельты находились в непосредственном общении. Точно так же трудным для этимологизации оказывается компонент hild, довольно широко представленный в кельтской антропонимии [500] .

Особый интерес представляет имя первого гуннского вождя IV в. Валамира, с которого начинается активность гуннов в южнорусских степях. Такое имя известно также готам. Очевидно, близко к нему славянское Велемир. Среди кельтических имен также есть подобные: Vulmarus, Gualmarus [501] . Первый компонент этих имен может сопоставляться с кельтским vellavo, gwell — лучший [502] . Вероятно, однако, что в самих кельтских языках эти имена были заимствованными. Компонент vela характерен для имен приальпийской области, где он может связываться с лигурами, венетами, иллирийцами [503] .

«Гуннский» пласт имен проявляется, по существу, во всех племенных союзах, вышедших из Балтийского Поморья. В их числе будут вандальские имена (Гунерих, Гунтамупд и др.), имена ругов, гепидов, бургундов, герулов. В одних случаях эти имена могут быть объяснены из кельтского (Гунерих, где второй компонент от кельтского rix, rig — король), в других они из современных языков не объясняются, но оказываются однотипными с прибалтийскими или венето-иллирийскими. В-третьих случаях в них проскальзывают элементы, близкие к славянским. (При этом надо иметь в виду, что имена у славян появляются довольно поздно: территориальная община долго ограничивалась именами племени или рода, обходясь в быту прозвищами.)

Гуннские имена Мундзук и готское Мундон, видимо, восходят к тем некельтским (или докельтским) именам, носители которых растворились в эпоху Великого переселения народов. В галльских именах и топонимах большое количество их содержит компонент mand. Происхождение слова, равно как и названия племени viromandui в Бельгике, неясно. Указания на иллирийское его происхождение больше свидетельствует о трудностях этимологизации, чем о действительных параллелях в иллирийских языках [504] . Названия городов типа Менда, Минд известны в Македонии и Малой Азии в эпоху Страбона. От этого же времени название Мунда носил город и река в Иберии [505] . Из числа галльских топонимов в эту связь может быть поставлено название Mundobriga, а также специфически кельтский по форме топоним Veremundiacus (кельтский суффикс acus).

Чередование гласных в приведенных примерах выглядит довольно бессистемным, но то же самое можно наблюдать и с именем «венеды». Если учесть закономерность перехода на кельтской почве «в» и «м», можно допустить, что названия с корнем «манд» или «мунд» — варианты аналогичных наименований с корнями «ванд», «инд», «унд». Иными словами, речь может идти о древнейшем индоевропейском пласте, предшествующем венетам и кельтам.

Вопреки имеющимся в литературе мнениям, [506] имена Бливила, Фроила, Оптила, Травстила, Бравила и Синдила не германские, а именно «гуннские». И если искать им в индоевропейских языках ближайшие аналогии, имеет смысл обратиться к словенско-варяжскому Новгороду. В Новгороде нехристианские имена принимали именно такую форму: Нездила, Нерила, Твердила и т. п. В этом же направлении переделывались и христианские имена: Петрило, Данила, Гаврила. В данном случае, как, видимо, и в некоторых других, славянские языки оказываются хранителями отдельных черт исчезнувших языков «венедской» группы. В некоторых же именах типа вандальского Thrazemund, возможно, непосредственно звучит славянское «драже» или «драго», столь распространенное в славянских языках.