— Ты уже наняла кого-нибудь? — спросил Альберт.

— Ага, будет у тебя где-то минут через двадцать.

— Как ее зовут?

— Шелби Тернетт.

Раздраженное фырканье.

— В чем тут дело, ты не знаешь? Есть миллионы имен, созданных специально для девочек, так им обязательно надо выбирать мужские имена? Стоит назвать девочку Бобби, или Томми, или Шелби — и все, она для мужчин погибла навсегда!

Надо было понимать, что ворчуна в нем не убьешь.

— Мне пора, извини.

— Развлекаться или работать?

— Работать.

— А ты заметила, что ничем другим ты никогда не занимаешься? Тебе надо больше развлекаться!

Он это рявкнул тоном приказа, и мне захотелось вот прямо сразу проработать ближайшие двое суток без перерыва. Понимаю, юношеский негативизм, но вот такую он у меня вызывает реакцию. Я пожала плечами, стараясь не сорваться.

— Боюсь, я забыла, как это делается.

Задумывалось как шутка, но ни я, ни он не засмеялись.

— В этом смысле Мэтт тебе подходил. Он всегда старался тебя развеселить, компенсировать твой уклон в серьезность. Надо бы тебе найти кого-нибудь вроде него, уже достаточно времени прошло.

Я знала, что для него на этом вопрос исчерпан. Он дал команду, теперь мое дело выполнять. Вот дубина.

— Мне пора, — повторила я как можно более ровным голосом. Хотелось влезть в телефон и стукнуть его по башке на том конце.

— И мне.

Би-ип.

Конец разговора.

Как два участника костюмированного парада, отбившиеся от колонны, мы с Коулом одновременно подъехали к месту встречи и припарковались один за другим. Увидев меня, он тут же стал хохотать.

— Коул, это дело серьезное, — сказала я, стараясь сохранить строгую физиономию.

— Да брось, Люсиль. Ну сознайся: это же весело.

Он выдул здоровенный синий пузырь и хлопнул его на собственном носу.

— До чего ты наивен, — вздохнула я, но не смогла утопить улыбку, которая всплывала каждый раз, как я отмечала очередную деталь его облика. Он вышел в очках, как у комика Дрю Кэри. Зеленая рыбацкая шляпа с висячими побрякушками-блеснами скрывала копну волос, фальшивые зубы создавали впечатление неправильного прикуса, серый тренировочный костюм почему-то придавал ему жалкий и анемичный вид.

— На носки обрати внимание, — ответил он, вращая бровями как Гручо Маркс. Подтянув штанины, он показал черные носки. Я прыснула:

— Они по-настоящему подчеркивают бирюзу твоих кроссовок.

— А ты заметила, как они мне подходят под цвет глаз? Кроссовки, в смысле, не носки.

Он захлопал ресницами — я притворилась, что рассматриваю его ноги.

— Вижу, — кивнула я. — Тебе только сумочку для завершения образа.

Он всплеснул руками, расставил пальчики, как трехлетний ребенок.

— О боже! Шопинг!

Я толкнула его к своей машине:

— Да заткнись ты наконец и садись.

Он обернулся ко мне посветлевшим лицом:

— То есть вести буду я?

— Ты.

Он не стал спорить — прыгнул за руль и стал гладить мягкую кожу сиденья, как любимую кошку. Я села рядом.

— Так каков план?

— Мы идем в палату к Дереку, делаем вид, что ищем своего папочку. Когда его не обнаруживаем, оба в истерике, решив, что папочка умер. Ты поднимаешь ор, я падаю в обморок — на Дерека. Фишка в том, что я должна до него дотронуться.

— Зачем?

Я показала ему пластырь.

— Послушай, я только спросил. Не надо меня посылать.

— Да я просто…

Тут я поняла, какой показала палец, уронила руку на колени и так захохотала, что ветровое стекло забрызгала, прыснув. Коул тоже засмеялся, и мы с ним ржали пару минут как две лошади, хотя без нас тем временем развивались очень серьезные события. В конце концов мы вольемся в их ход, но так было хорошо хоть на миг на все забить! Как ни противно мне это говорить, но Альберт прав: давно, очень давно у меня это не получалось. Либо Коул появился в очень подходящий момент, либо мне его надо с собой носить в кармане весь остаток дней моих.

Он выглянул в окно и показал на черный внедорожник, промчавшийся мимо нас.

— А вот этих я знаю. — Он посмотрел на меня — на лице его не было и следа веселья. — Работают на Ассана.

Я кивнула, пристегивая ремень безопасности:

— Давай за ними.

О «жучке» я ему рассказала по дороге. К счастью, рассказ занял только минуту, потому что ехать было недалеко. Ребята Ассана остановились на полосе посадки-высадки возле больницы. За кем они приехали, гадать не приходилось.