– Я не кошатница.

Он снова поднял бровь. Одну. Очень ловкий трюк: Весьма аристократично. Возможно, это в них от рождения, как и длинные носы.

– Не стоит отрицать это, – небрежно сказала она. – Мне совершенно ясно: вы терпеть не можете кошек.

– Скорее, они мне безразличны.

– Хорошо, что вы это признаете. Я их тоже терпеть не могу.

– Да? – Он сел свободнее на скамье, приняв позу человека, приготовившегося к тому, что его будет развлекать пустышка. Она и не собиралась разочаровывать его.

– Да, – сказала она. – Я предпочитаю собак. Когда я была маленькая, у меня был скотч терьер. – Минна вздохнула. – Довольно трагично. Его убили: священник из церкви Святого Патрика однажды ночью напился и переехал его своей тачкой. Мне всегда хотелось завести другую собаку. А почему вы не любите кошек?

– Как я сказал, я не… – Он заколебался. – Вы только что сказали, что пьяный священник убил вашу собаку?

Попался. Минна села поудобнее, подражая его позе. На полу Вашингтон с сердитым видом тщательно вылизывал свою лапу. Значит, он только хотел делить с ней постель? Как типично по-мужски.

– Ну, священник очень сожалел об этом, но не могу сказать, что я его простила. Ему пришлось купить мне огромное количество шоколада, чтобы я об этом никому не рассказывала. Точнее, по коробке каждую неделю от «Доминика». – Она улыбнулась и похлопала пальцем по нижней губе. Когда глаза Эшмора встретились с ее глазами, она опустила руку. – Можете себе представить, как шоколад повлиял на меня. Уверена, это довольно неприлично. – Эта часть была правдива.

– Значит, вы шантажировали мужчину, разорив его до последней нитки, – сказал он.

– Шантаж? Мы называли это дружеским соглашением. К концу года мне хотелось иметь еще одного терьера, которого бы он убил. Но не по-настоящему, – быстро добавила она. – Я предпочла Монгола шоколаду. Собаки обычно лучше, чем шоколад, конечно, потому что они живые. – Она помолчала, хмурясь. – А потом, если посчитать разные виды, то, полагаю, некоторые шоколадки в конце тоже оживали… например, с вишневой начинкой, понимаете, я никогда не любила вишню. Ну, все это довольно неловко. – Она посмотрела на Вашингтона, ища у него поддержки. Кот хлестнул ее хвостом.

Господи, как же она ненавидит котов?!

Эшмор теперь сидел выпрямившись, недоверчиво улыбаясь.

– Вы надо мной смеетесь, мисс Мастерс?

– О Боже! Вы не верите в мой отказ от шоколада? Но ведь это не очень веселый образ жизни. Уверена, вы понимаете, почему я предпочитала Монгола.

Он произнес очень грустно:

– Монгол- так звали пса?

– Да. Но теперь, оглядываясь назад, я назвала бы его Аттилой. – Она помолчала, изображая удивление. – Боже мой! Удивительно, как после долгих лет воспоминаний о чем-нибудь все еще возможно иметь новые мысли о памятном!

– Я этого не знаю, – сказал он. – Воспоминания меня не трогают.

Это он предупреждает ее, чтобы она не рассчитывала на его чувство долга?

– Мне жаль слышать это. Значит, вы пострадали от вмешательства в мозг? Полагаю, это мог быть яд. Я думала, что вовремя стала лечить вас, но да, слабую память можно отнести за счет этого. Хотя, будь у меня столько имен, сколько у вас, мне тоже было бы трудно не забыть всякие вещи. Гренвилл, Эшмор, Монро. Монро – это было фиктивное имя, как я понимаю?

– Фиктивное, – медленно проговорил он, – да. Понимаете, я не хотел объявлять о своей настоящей личности Коллинзу.

– Или кому-нибудь еще,- добавила Минна.

Он помолчал, внимательно разглядывая ее.

– Или кому-нибудь еще. И я не считал, что страдаю потерей памяти, мисс Мастерс. Это просто фигура речи.

– О! – Она хихикнула. – Фигура. Действительно, сэр. Вы не должны считать меня распущенной женщиной только из-за этих необычных обстоятельств.

Фин издал звук, как будто задохнулся. Минна прерывисто вздохнула и наклонившись вперед, закричала:

– Если не можете дышать, хлопните в ладоши!

Этот совет, как показалось, только усилил его трудности с дыханием. Она переместилась на его скамью и начала стучать его по спине, возможно, сильнее, чем рекомендовал бы доктор. Было приятно сделать ему больно.

Подумать только! Ее привели к чудесному исцелению.

– Мисс Мастерс! – Он извернулся, пытаясь схватить ее за руки. Два чувства охватили ее, когда его пальцы стиснули ее пальцы: он может раздавить ее как пушинку, и он двигается необыкновенно быстро. – Я не задохнулся, – сказал он. – Я просто смеялся над вами.