– Да, Вадик, упоминай. Скажи, что я уволился из органов, но у меня остался один должок – разобраться с его делом. И пока я не разберусь, не успокоюсь. Так ему и передай, и попроси, чтобы он нам помог.

Утром следующего дня адвокат Вадим Анатольевич Барбусов, выписав ордер на свидание с осужденным, зашел в лабиринты учреждения, в котором отбывал наказание осужденный к пятнадцати годам лишения свободы за терроризм и убийство Якуев Дока Умарович.

– С вами хотел бы переговорить начальник учреждения подполковник Поддубный, – сказал адвокату выводной офицер.

– А что, у меня что-то не так с документами или я вызываю сомнение? – спросил Вадим.

– Не могу ответить на ваш вопрос, потому что не знаю ответа, – сказал выводной.

В небольшом уютном кабинете в кожаном кресле сидел невысокого роста офицер с уставшим лицом.

– Проходите, – пригласил хозяин кабинета. – Меня зовут Романом Дмитриевичем, а вас? – и подполковник взглянул на молодого адвоката.

– Вадим Анатольевич Барбусов. – Адвокат протянул руку для пожатия.

– Очень приятно, Вадим Анатольевич. Я вас пригласил вот по какому поводу… – Поддубный на минуту задумался. – Дело в том, что уже в течение длительного времени я ничего не могу поделать с одним из заключенных. Не помогает ни ШИЗО, ни иные меры воздействия. Фамилия его, как вы, наверно, догадались, Якуев, зовут Дока, отчество Умарович. Вадим Анатольевич, я сам лично неоднократно общался с Якуевым, но ничего не пойму. Он держится особняком, не вступая ни в какие коалиции, а это многим не нравится. У нас ведь как – или ты отрицалово, или мужик. Есть, правда, и опущенные… Но ты должен строго придерживаться своей, так сказать, масти. Есть и национальные братства. Вот что самое интересное. По агентурным данным, Якуева подтягивали под себя блатные, но обломались; месилово было страшное, после этого мне и пришлось отправить Якуева в ШИЗО. Были у него разборки и со своей чеченской диаспорой. Не могу понять – он с ними вообще не контачит и, по-моему, даже не знает чеченский язык. За ним закрепилась кликуха Зверь; говорят, он с ней еще с этапа приехал. Я листал его личное дело: убийство, терроризм, а еще полная амнезия. Чувствую я, что в его деле не все так просто. С первого раза, как я его увидел, мне закралась в голову мысль, что он не тот, за кого себя выдает, – проговорил подполковник и задумался.

– Встать! Суд идет. Именем Российской Федерации судья Сазонова, рассмотрев материалы уголовного дела, установила… доведя свой преступный умысел до конца… Постановила признать Якуева Доку Умаровича виновным в совершении преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 105 и частью 1 статьи 205 Уголовного кодекса Российской Федерации. По части 2 статьи 105 назначить ему наказание в виде 10 лет лишения свободы, по части 1 статьи 205 назначить ему восемь лет лишения свободы. По совокупности преступлений назначить ему в общей сложности пятнадцать лет лишения свободы с отбытием наказания в колонии строгого режима. Приговор может быть обжалован в течение десять дней со дня провозглашения… Подсудимый, вам понятен приговор?..

У начальника колонии подполковника Поддубного была традиция встречать всех заключенных, прибывших этапом в его учреждение для отбытия наказания. Вот и в этот день ранним утром он молча прогуливался перед строем вновь прибывших в «двойку» заключенных. Иногда он останавливался перед заинтересовавшим его заключенным, и тот с подсказки одного из конвойных обязан был произнести свою фамилию и статью, по которой был осужден. Поддубный остановился напротив одного из вновь прибывших с этапом заключенных. Худощавый парень с усталыми глазами не мигая, смотрел поверх его взгляда.

– Фамилия! – заорал стоящий рядом с зэком конвойный. – Фамилия, сука, кому говорят… – Конвойный опустил на колено зэка резиновую дубинку.

В ту же секунду заключенный, у которого на руках были наручники, присев на корточки и развернувшись на триста шестьдесят градусов, выкинул вперед одну ногу и сделал красивую подсечку. Конвойный на глазах у всего строя рухнул на землю. К заключенному кинулись сразу несколько человек, но голос хозяина остановил их. Хозяином в этих местах называли начальника колонии подполковника Поддубного.

– Отставить. Это что там у нас за Брюс Ли приехал? – хозяин пристально взглянул на зэка.

Тот молчал, глядя на подполковника.

– Я еще раз спрашиваю, заключенный, – ваша фамилия, статья, срок отбытия наказания? – хозяин уже недобро взглянул на парня.

– Товарищ подполковник, да ненормальный он какой-то; весь этап бои устраивал, пришлось этапировать в одиночке. Зовут его Якуев Дока Умарович, осужден по статьям 105 и 205 УК РФ к пятнадцати годам лишения свободы в колонии строгого режима. Да и кликуха у него странная – Зверь. Все время молчит, ни с кем не общается. Говорят, потеря памяти у него была, вот и вольтанулся на этой почве, – объяснил хозяину конвойный офицер.

– Понятно, после разберемся.

Подполковник отошел на несколько метров назад, чтобы его было видно всем построенным в две шеренги прибывшим заключенным.

– Меня зовут Романом Дмитриевичем Поддубным. Вот уже десять лет я являюсь начальником этого учреждения. Поэтому советую вам всю свою дурь оставить за забором – или будем выжигать ее каленым железом. В нашей колонии большинство осужденных работают и учатся, поэтому имеют реальные шансы выйти, так сказать, на свободу с чистой совестью условно-досрочно. Если к нам – положительно, то и мы поощряем. Поэтому каждый из вас должен определиться, что он хочет: выйти условно-досрочно или же просидеть здесь от звонка до звонка, не вылезая из ШИЗО. Я найду время пообщаться с каждым из вас, после того как ознакомлюсь с вашими личными делами. А сейчас вас отведут в баню, переоденут и разведут по отрядам.