В кухне и в коридоре горел свет, из передней комнаты доносились мужские голоса.

Как только Ималда сняла пальто и разулась, раздался короткий звонок в дверь.

Не будь Алексиса дома, она спросила бы, кто за дверью, теперь же открыла сразу.

Не ожидая приглашения, вошел усатый мужчина лет тридцати. Держался он более чем бесцеремонно.

— Вы к Алексису?

Мужчина потянулся к нише и снял с полки сумочку Ималды.

— Если не ошибаюсь… ваша…

Ималда даже после не могла понять, почему не запротестовала, а утвердительно кивнула.

— Зайдемте в кухню… Выложите, пожалуйста, содержимое на стол!

— С какой стати? — собралась она с духом, но тут же умолкла, увидев милицейское удостоверение.

— Прошу вас! — настаивал усатый.

Она открыла «молнию» сумочки, вытряхнула свои мелочи — скромную косметику, зеркальце.

Мужчина снял колпачок с бесцветной губной помады, внимательно осмотрел ее, понюхал и снова одел колпачок.

— Можете собрать!

Потом стремительно схватил Ималду за левую руку и прежде чем она успела крикнуть: «Что вы делаете?», резким движением засучил рукав ее блузки.

Нет, на руке он ничего интересного для себя не обнаружил.

— Поднимите другой рукав!

Она послушалась, хотя не понимала, что происходит.

Мужчина бросил взгляд на запястье и сказал уже спокойно:

— Хорошо, пройдемте в комнату…

Алексис, очень бледный, стоял, прислонившись к печке. Одежда на нем была модная — с бронзовыми пряжками и цепочками. Раньше Ималда на нем таких вещей не видела.

— Добрый вечер, — растерянно произнесла она.

На нее глянули, но никто не ответил.

В квартире находилось много незнакомых людей, их пальто и шапки кучей лежали на кровати Ималды.

Мужчины — Ималда уже не сомневалась, что все они работники милиции — действовали каждый сам по себе, а дед с портрета хмуро следил за ними — как бы чего не стянули. Дед, наверно, больше всех испытывал стыд. Один мужчина — небольшого роста, конопатый — перелистал книгу и отложил в сторону, другой, прислушиваясь, простукивал стену: в том месте обои немного отстали и, видимо, это вызвало у него подозрение, не спрятано ли там что-нибудь, третий, выставив на пол ящики комода, придирчиво перебирал содержимое.

— Где? — остановившись напротив Алексиса и пристально глядя ему в глаза, с негодованием спросил мужчина в коричневом костюме и жилете. Он был невысокого роста и, чтобы смотреть Алексису в лицо, был вынужден запрокидывать голову.

— Больше нет, — пробормотал Алексис.

— Неужели не понимаешь, что мы так или иначе найдем? Даже если придется взломать здесь пол и стены! Ты, вонючка!

И хотя он казался самым молодым среди остальных, по-видимому был главным: все происходило как бы вокруг него.

— Мы за тобой следили от самого аэропорта… — Алексис не отвечал, и мужчина в коричневом костюме продолжал: — Мы видели, как сумка тебе оттягивала руку!

Ималда села на стул возле стола, ничего не понимая в происходящем. Неужели бред, липкий злой бред, неужели она в самом деле дома?

— Это ваше дело, что вы видели и чего не видели… — Алексис криво усмехнулся.

— Будь моя воля, я застрелил бы тебя как бешеную собаку — без суда! — Губы у него дрожали, казалось, он готов вцепиться Алексису в горло.

Из соседней комнаты вышел кудрявый молодой человек.

— Успокойся, Володя! — он положил руку на плечо сердитому и тот немного утих.

— Извини, Эгон… Не могу справиться с собой… Таких надо давить как клопов…

Эгон взял со стола полиэтиленовый мешочек и развязал узелок. Мешочек, оказывается, лежал перед Ималдой на столе, но она только теперь его заметила. Полиэтилен был непрозрачный, но, судя по округлой форме мешка, в нем было что-то сыпучее — вроде муки или сахара.

— Ты уверен, что это не из-за границы? — спросил Эгон Володю.

— Доморощенный — посмотри, какая грубая очистка… Если хочешь, отдадим в лабораторию, но большой необходимости в том не вижу.

— Заключение лаборатории обязательно.

Осмотр порошка вывел Володю из равновесия, и он снова подошел к Алексису:

— Где остальное? Я спрашиваю — где остальное? У тебя в сумке было еще! Может, твой сообщник живет здесь же, в доме, на одной лестничной площадке, и ты, когда шел мимо, передал ему? В какой квартире?

Алексис молчал.

— Отвечай! В твоем распоряжении было минут пятнадцать, не больше. Наружные двери мы в это время блокировали. Если понадобится, мы перевернем вверх дном весь дом, но найдем! — Уже немного спокойнее, кивнув в сторону мешочка, спросил: — Кому ты должен был передать это?