— Людей убивать грех, товарищ командир. Попугать — греха большого нет. Вот я и пугаю.

— Погоди, погоди, Столяров...

— Вера не позволяет, товарищ командир. Старовер я.

— У тебя что, глаза застило? Не видишь, что делается? Немцы кругом лютуют, убивают даже детей и стариков, а тебе вера не велит?

— Делайте со мной что хотите. Вы человек справедливый, должны понять меня.

— Ну и иди ты со своей верой! — отрезал Давыдов, но отпустил Столярова с миром. Черт с ним, пусть живет как хочет. Это было в конце сорок первого. А весной сорок второго немцы весь столяровский род вывели под корень. Всех расстреляли. В бою погиб его младший брат Андрей.

С тех пор человека нельзя узнать.

...Ночь тихо ползла по израненной земле. Лагерь спал спокойно.

На утро Давыдов распорядился освободить Мошкова.

Не удалось выспаться и на вторую ночь. Днем расчистили поляну под посадочную площадку. Нужно было отправить на Большую землю Старика — и слабел он с каждым часом, и обстановка на фронте складывалась быстротечно: немцы попятились назад, и фронт вот-вот должен приблизиться сюда. И не посадить потом никакой самолет. Самолет «У-2» сначала побывал на аэродроме — забрал документы и почту, а потом приземлился в отряде Давыдова.

Старика провожал весь отряд. Горели маленькие сигнальные костры, хмурилось темное небо, таинственно молчал непроницаемый лес.

Петра принесли к самолету на руках. Анюта плакала. Давыдов, Климов, Федя подавленно молчали. Летчик вылез на крыло и громко спросил:

— Гвардейцы есть?

— Есть! — отозвался Андреев. Он стоял в сторонке, не решаясь подойти к Петру. Тогда летчик спрыгнул на землю и подошел к сержанту: такого же роста, но в шлеме, в меховой куртке и унтах.

— Одноногого Акимыча с аэродрома знаешь?

— Не помню, — ответил Григорий.

— Мое дело десятое, — отозвался летчик. — Акимыч просил передать гвардейцам кисет самосаду.

— А-а! — обрадовался Андреев и вспомнил, как Мишка угощал Акимыча махоркой и как тот обещал вернуть долг — мол, за мной не пропадет.

— Тогда держи, — Андреев принял у летчика туго набитый кисет.

— Передайте ему от нас привет.

— Передам, — пообещал летчик и поспешил к самолету, проговорив громко: — Пора, товарищи! Время дорого!

Григорий думал, что ему не удастся попрощаться с Петром, но тот позвал его.

— Я не говорю прощай, — тихо сказал Игонин. — Я говорю — до скорого свидания на Большой земле! Береги себя, Гришуха!

Петро высвободил из-под шинели, которой был укрыт, руку и протянул Андрееву:

— Давай твою мужественную.

— Торопитесь, товарищи! Нам далеко лететь.

Петра устроили в заднюю кабину, Анюта хорошенько укутала его. Загудел мотор, от винта потянуло сильным ветром.

Самолет, неуклюже подпрыгивая, побежал вперед и казалось никогда не сможет оторваться от земли. Но вдруг черный его силуэт перестал подпрыгивать, оторвался от земли и плавно стал набирать высоту. На какую-то долю минуты слился с темным лесом, но потом ненадолго обозначился на фоне более светлого неба и вовсе пропал из виду.

Дежурные по аэродрому тушили костры, разбрасывали головешки, и искры сыпались, как в кузнице.

Сжимая в руках тугой кисет с самосадом, посланным верным на слово Акимычем, Григорий смотрел в ту сторону, где скрылся самолет, и еле сдерживал слезы, подступившие вдруг к горлу.

Была середина ночи.

Давыдов вызвал Васенева. Тот явился незамедлительно и четко и красиво отрапортовал о прибытии. Комбригу это понравилось. Он улыбнулся и похвалил:

— Крепка в тебе военная жилка. Это хорошо! Я думал, ты в лесу ее растеряешь.

Васенев смутился от неожиданной похвалы. Давыдов же сделал вид, будто не заметил смущения, и раскрыл планшет, где под желтоватым целлулоидом лежала карта.

— Смотри сюда, — сказал он, показывая остро отточенным карандашом на скопление прямоугольников, над которыми значилось слово «Брянск». — Эта дорога идет на запад, — острие карандаша скользнуло по жирной линии, — по ней немцы вывозят из Брянска оборудование заводов, эвакуируют свои службы. Задача: вывести из строя эту магистраль.

— Понятно, товарищ комбриг.

— Придется вам полотно железной дороги рвануть в отрезке полтора-два километра. Разведчики подыскали самое безопасное место. Поведет Сташевский. Придаю вам взвод автоматчиков. Выступать немедленно. Готовы?