Как и следовало ожидать, подработки ни в Институте бизнеса, ни в Институте экономики и менеджмента не нашлось. Но гораздо больше меня огорчило то, что в государственных конторах (то есть тех, где только и можно вступать со студентами в неформальные деловые отношения) всё уже давным-давно было забито, и даже о четвертинке стандартной нагрузки там лучше было не спрашивать – больная мозоль: «Демографический кризис, сокращение преподавательских штатов – вы же понимаете, Игорь Владиславович!» Одним словом, унылые лица и отсутствие веры в будущее. В тринадцать ноль-ноль я с тяжелым сердцем поднимаюсь на второй этаж когда-то любимого мной Д-корпуса и иду в аудиторию «208»: заседание кафедры на этот раз проводится там. Дверь плотно прикрыта – значит, тусовка уже началась. Я дергаю за ручку – так и есть: полный аншлаг. Преподавательский стол, за которым сейчас сидит Бочков, расположен напротив двери. Бросив на меня колючий взгляд, мой шеф что-то продолжает говорить. Рядом с ним стоит какая-то незнакомая мне дама из серии «далеко за сорок». Я пробираюсь к свободному стулу на предпоследнем ряду и слышу, как Бочков делает объявление:

– Так, коллеги! Я думаю, Амина Минзакировна и ее научный руководитель Георгий Николаевич Мищенко учтут наши замечания по диссертации – работа пока сырая, и через месяц либо уже в сентябре мы ее заслушаем повторно. Сейчас мы предоставим слово для отчёта одному из наших аспирантов. Пожалуйста, коротенько только.

Сидящий на первом ряду парень встает с места и разворачивается лицом к присутствующим. Я едва не ахаю. Это же Габдель Хасанов – мой бывший студент из ЭПП-1-03. В памяти моментально проносится тот день, 10 января 2005 года, когда после экзамена в Г-503 народ уже разошелся и я, уставший после шести часов непрерывного выслушивания всякой галиматьи и высматривания шпаргалок, навешиваю, наконец, амбарный замок на дверь аудитории. В длинном, тянущемся, как кишка, коридоре правого крыла, кроме меня, Габделя и стоящей поодаль рослой блондинки, больше никого нет. Хасанов, потерев обильно усеянную прыщами щеку, подходит ко мне:

– Игорь Владиславович, я очень хотел бы с вами поговорить.

– По поводу? – спрашиваю я его, прекрасно понимая, о чем именно сейчас пойдет речь.

– Вот стоит Рита Шастреева, – указывает он рукой на блондинку. – Это моя девушка. Ей не нужна четверка, а мне не нужна тройка. Вы не могли бы пойти нам навстречу?

– Нет, не мог бы.

– Нам это очень нужно, Игорь Владиславович. И мой отец, и ее родители должны увидеть хорошие зачетки. Это вам за то, что вы поднимете наши баллы – он показывает мне, что у него в кулаке зажата смятая пополам пятисотка. – Это немного. Но, пожалуйста, помогите.

– Это немного, – делаю я вид, что меня не устраивает предложенная сумма.

– Да, но она, вы же ей сами говорили, чуть-чуть не дотянула до пятерки. А я своими силами тоже что-то выучил – мне просто не очень удачный билет достался.

– Об этом сразу все узнают, и больше уже никто ничего учить не будет…

– Никто не узнает, – уверенно говорит Хасанов.

– Ну, конечно! – усмехаюсь я.

– Не узнает. Обещаю. Вы поможете нам, Игорь Владиславович?

Такая ситуация – впервые в моей жизни. Это что-то сродни первому сексу – точнее, моменту, когда с жаждущей близости и уже почти раздетой напарницы осталось только стащить трусы. Разница лишь в том, что здесь еще примешивается ощутимая доля страха.

– Ну, хорошо, – соглашаюсь я…

…Хасанов что-то говорит о своих научных публикациях за этот год, а волна памяти несет меня дальше, когда я, дождавшись, пока блондинка и ее кавалер уйдут, спустился вниз и зашел на вахту. Вешая на гвоздь ключ, я чувствую, как сзади кто-то подходит. Секунду спустя незнакомый женский голос шепчет мне:

– Игорь Владиславович, здравствуйте, мне нужно с вами поговорить.

Я оборачиваюсь и вижу одну из наших уборщиц. Выше среднего роста, довольно дородное тело, широкое лицо и большие грустные глаза. Как-то раз я ее мельком видел в этом корпусе.

– Здравствуйте, – настороженно киваю я.

– У вас завтра экзамен в группе ЭПП-2-03, Игорь Владиславович. Там учится моя племянница Гизатова Гузель и ее подруга, Фирдоусова Джамиля. Им очень нужны пятерки, а времени учить нет, – быстро говорит моя собеседница. – Поставьте им, пожалуйста, я вам буду очень признательна.

Она быстро протягивает руку, и не успеваю я пошевелиться, как ее пятерня уже оказывается в нижнем кармане моей изрядно потертой от времени зимней куртки. Легкое шуршание не оставляет сомнений относительно того, что именно она мне положила.

Я молча вынимаю из кармана две пятисотенные купюры и протягиваю их ей.

– Возьмите, пожалуйста. Не нужно. Вы же здесь работаете, я вашу племянницу и так вытяну завтра, не буду задавать ей дополнительных вопросов…

Уборщица берет мою руку за запястье и деликатно, почти бережно поворачивает ее обратно.

– Она вообще ничего не учила. И ее подруга тоже. Возьмите, Игорь Владиславович: у вас зарплата маленькая, а кушать и вам тоже надо.

Я вижу, как она опускает пятисотки обратно в карман. И я этому уже не сопротивляюсь…

– Спасибо, – невнятно проговариваю я.

– Вам спасибо, Игорь Владиславович. До свидания!

Она выскальзывает из тесной вахтенной будки и через несколько секунд исчезает за поворотом, ведущем на лестницу – ту самую, по которой я шел несколько минут назад. Я выхожу вслед за ней. Едва киваю от волнения контролерше, миную тихим шагом «вертушку» и через несколько шагов оказываюсь на улице. Впереди меня – оживленная трасса, переходящая в одну из ключевых магистралей города. На лестницах толпятся курящие студенты – и парни, и девушки в примерно равной пропорции. Тогда еще курить у здания универа не было запрещено. Хотя, конечно, и сейчас картина не изменилась.