– М-да… Я вам очень сочувствую, Татьяна! Если бы я чем-то мог вам помочь, я бы обязательно сделал это…

– Ладно – спасибо, конечно. Я уже это почти пережила!…

У Лащинской не слишком большие, но по-домашнему теплые глаза с исходящими из уголков многочисленными лучинками. Их цвет светло-голубой, ассоциирующийся у меня со временем моего раннего детства. Сейчас они непривычно заискрились, став еще притягательней, чем обычно, но в данный момент мне от этого становится только неловко.

– Ну, хорошо, девочки! – решаю я отреагировать так, как будто ничего не произошло. – Тогда разбегаемся, если у вас нет больше ко мне вопросов.

– До свидания! – кивают они мне.

Я провожаю взглядом Татьяну и мысленно шлю Бочкову пожелание всяческих – лучше всего непоправимых – фиаско в делах за то, что он любит, пользуясь своим положением, создавать проблемы зависящим от него людям – особенно хорошим. Затем смотрю на часы: пора заглянуть в Д-208. Скоро мои троечники должны защищаться, и, если у них нет ко мне особых вопросов (а я надеюсь, что это именно так), то я проигнорирую свою не то, чтобы обязанность, но тем не менее долженствующую миссию присутствовать на их защите (все равно таких балбесов как-нибудь, да выпустят), и отправлюсь в один из соседних корпусов, чтобы спокойно, без оглушительного шума, царящего вблизи нашей главной аудитории, дождаться положенных тринадцати ноль-ноль, когда я буду вынужден вернуться туда снова.

А пока что я захожу в деканат и вижу, как мне навстречу сразу же устремляется Азиза.

– Здравствуйте, Игорь Владиславович!

– Привет! Ты хотела чего-то?

– Да. Пожалуйста уж подпишите!… – она кокетливо стреляет в меня глазками.

– Уж не тому ли парню, который вчера двояк у меня на экзамене схватил?

– Ему самому! Он ведь братишка моего мужа, если чё!

– Серьезно? А я-то не в курсе. Слушай, ты ему намекни, что не знать, воспроизводимые ли ресурсы – нефть и газ, стыдно!

– Ну, ладно уж! Он вчера вообще не в форме был!

– Мягко говоря! Давай…

Она протягивает мне подготовленный листочек, и я быстро ставлю автограф:

– Четверки хватит?

Это я спрашиваю, конечно, для вида. В случае сопротивления придется объяснить, что после такого ответа ставить «Отл.» – выше моих сил.

– Хватит! – облегчая мне задачу, улыбается Азиза.

– Он, наверное, как диплом получит, сразу к брату работать пойдет? В славный наш «Проммаш»?

– Да наверное!

«Полный п…дец наступит российской промышленности лет через пятнадцать. Даже если цены на нефть будут высокими…».

Я вывожу в графе оценки «Хорошо», добавляю в скобках цифру «4» и возвращаю разрешилку.

– Спасибо, Игорь Владиславович! – Азиза, как всегда, обаятельна, и я готов выполнять для нее подобные просьбы штамповочным методом. Даже если знаю, что впоследствии в главной производственной конторе республики будут работать люди, не отличающие в некотором отношении нефть от ветряных мельниц. Впрочем, особенного выбора у меня все равно нет: портить отношения со «своим» деканатом – одно из последних дел для любого преподавателя. А при моей специализации на финансовых отношениях с паствой – тем более…

Заседание кафедры начинается точно в намеченное время. Почти у всех почему-то хорошее настроение, особенно у Мандиевой и Бочкова. У меня оно тоже вроде бы ничего, но смущает излишняя веселость Бочкова, да и Мандиева о чем-то слишком много хихикает с Жезлаковой.

– Уважаемые коллеги! – торжественно провозглашает Бочков. – Сначала – о главном. В целом результаты защиты выглядят неплохо…

Я, как буддийский монах, мысленно отключаюсь, впадая в подобие медитативного транса, чтобы не слышать всю эту дежурную трескотню насчет успеваемости наших дипломников, и возвращаюсь в обычное состояние только, когда улавливаю следующую фразу:

– …Напоминаю вам, что присутствовать на оставшихся экзаменах друг у друга нужно обязательно. На следующей неделе в это же время последнее заседание – всем принести заполненные индивидуальные учебные планы на следующий год. Теперь – о неприятном. Я только что из ректората и, к сожалению, у меня не самые хорошие новости. Мне было прямым текстом сказано, что кафедра ни на что не способна, кроме как брать взятки…

У меня обрывается сердце. Зачем же он это говорит вслух, да еще с таким радостным видом, ублюдок! Не мог, что ли, с глазу на глаз мне сказать, даже если ему опять про меня накапали!?

– …Посему я был вынужден опять оправдываться; говорить, что мы вернем ситуацию в нормальное русло. Как это было в прошлый раз: возникли проблемы с господином Соколом – мы с Трофимовым пришли и приняли экзамены…

«Вот сука! Ты специально меня так перед всеми шпуняешь, да?»

– Но это ладно – будем считать, текучка. У нас сегодня с вами есть более важный вопрос. Надо что-то делать с учебной нагрузкой Галимзяна Галимзяновича Кизаншина. Мне была передана служебная записка заведующего кафедрой ПЛС, в которой он просит передать часть нашей учебной нагрузки его кафедре. К великому сожалению, это мотивируется так: Галимзян Галимзянович не справляется с возложенными на него задачами.