50

Время ускорило свой бег. Оно уходило, как вода сквозь решето. Время штормило. Оно вздымалось вдали грозными валами, готовыми сокрушать все на своем пути. И когда прошла половина положенного срока, Олег разжал твердые губы и сказал:

— Мы сообщим, что сдаемся...

Все — п те, кто находился в одном с ним отсеке, и те, кто смотрел с экранов, — повернулись к нему, одновременно скрестили взгляды. В центре перекрестия была его голова. Вот она резко поднялась. Олег вскинул крутой подбородок:

...— А когда они минуют входные буи и выйдут на контрольную полосу, мы ударим из всех лучевых установок.

Свертывание пространства? — пересохшими губами спро

сил Петр.

Это исключительный случай. Он требует исключитель

ных мер, — сказал Олег.

А если они примут меры предосторожности? — спроси

ли с экрана.

Были и другие вопросы, но их задавали уже с облегчением, ибо нашелся тот, кто высказал решение и тем самым принял на себя ответственность, которая многих страшила. Только Петр — Мария это видела по его сморщенному лицу — сомневался в правильности решения. Но времени для сомнений почти не оставалось. Ровно столько, чтобы проголосовать. Пятнадцать — «за». Петр тяжело вздохнул и присоединился к пятнадцати.

Я против, — поспешно сказала Мария, не глядя на Пет

ра. Она еще не проанализировала причин своего решения.

Возможно, главной из них было даже не то, что объекты

проявляли признаки разумности. — Их позывные похожи на

позывные патрульных, — произнесла Мария.

У нас нет времени на тщательный анализ. Они сейчас

атакуют базу, — прицельно прищурясь, напомнил Олег. —

Мы просто предупредим их действия.

Я согласен с Марией! — воскликнул Петр, будто про

буждаясь от забытья. Он выскочил из кресла, как пробка из

бутылки. — Мы не имеем права на обман разумных! Наши

принципы...

Он размахивал руками и был похож на древнюю ветряную мельницу. Он напомнил о том, к чему приводит уподобление противнику, говорил об уставе базы.

— Да, да, лозунги! — кричал Петр. — Называйте их как

угодно, — догмами или шаблонами. Но обмануть другого зна

чит предать сеТэя.

Он думал: «Да, это старые, покрытые пылью и порохом истины, которые нужно просто помнить. Наши принципы — паше главное оружие. Они оплачены кровью а страданиями нредков. Если бы человек все заново проверял на своем опыте, человечество бы не сдвинулось с места. Мы бы остались неандертальцами...»

И когда схлынули все отпущенные им минуты на размышление, Мария передала первую фразу из приветствия космонавтов и патрульных:

— Требуем уважения к разуму.

51

Смертоносные лучи полоснули по защитному полю базы. Его мощность была неравномерной, и в некоторых местах лучи достигли цели. Вспыхнул дополнительный блок, в котором находился большой телескоп.

«Рыбы-скорппоны» ринулись к базе, размахивая хвостами. Они атаковали наиболее слабые места защитного поля. Была повреждена линия воздухообеспечения. Мария почувствовала* что стало душно. Но она вторично передала:

— Требуем уважения к разуму.

Счетчики космических излучений захлебывались неистовым стрекотом. Красные огоньки мигали во всех индикаторах...

— Еще минута — и будет поздно, — угрюмо напомнил

Олег. Его взгляд был исполнен мрачной решимости. Мария с

силой оттолкнула его руку от пускового устройства генхаса,

но это было излишним: генхас не работал, он был заблокиро

ван направленным лучом.

Луч пробил защиту. Падали антепны...

Мария чувствовала, что сознание мутится. Но, борясь с багровыми кошмарами, опа передала еще раз:

— Требуем уважения к разуму.

противилась постановлению школьного совета программистов. ПУР Седьмой случайно подслушал ее разговор с представителем совета. Они говорили о... да, да, об этом самом... о первом пункте V-программы...

ПУР Седьмой почувствовал болезненный укол в то место мозга, где проходила линия энергопитания. Послышался голос нового брата:

— Прекрати вспоминать.