— Была. Пещера. Полно толстых рож.

Он так огорчился, что ей стало жаль его. И она распахнула дверцу своего спортивного автомобиля.

— Не смотрите так печально. Прыгайте и поехали прокатимся.

Они помчались к морю — маленькая машина стремительно летела вперед, так, что дух захватывало, прокладывая себе путь по забитым транспортом улицам.

Он смотрел на ее решительный, с прямыми чертами профиль, на ее растекающиеся по плечам волосы, то и дело меняющие цвет, когда машина врывалась в полумрак с ярко освещенной магистрали, а потом снова попадала в полосу ярких огней.

— Интересно, вы много платите за нарушение правил? — спросил он, решившись наконец заговорить.

Она рассмеялась, прибавив скорости, обогнала массивный автобус и помчалась по осевой линии.

— Дорожная полиция у меня в кармане. Я снова вас пугаю?

— Не очень. Просто у меня ведь жена и дюжина малюток…

Она снова рассмеялась, но при этом бросила на него искоса быстрый взгляд.

— А вы правда не женаты?

— Я? Слава богу, нет.

— Я так, поинтересовалась.

Он сидел, размышляя о том, какие можно сделать выводы из ее слов, и не заметил, как они миновали Бантри-бей. Огни от фар «триумфа» скакали по голому утесу сбоку и по черным скалам, отвесно спускавшимся вниз. Они промчались мимо дома, где Хеймиш снимал квартиру, и Деон с сожалением проводил его взглядом, но затем решил, что было бы невежливо вот так сразу взять и предложить остановиться.

— Куда мы едем? — Ему пришлось повторить, почти прокричать, чтобы она расслышала за ревом встречного ветра.

Девушка пожала плечами.

— Приедем, увидим.

Он решил смириться с судьбой. Жаль, конечно: у Хеймиша отличная квартира. И что в ресторан не поехали — тоже жаль. Он давно не мог позволить себе поесть как следует, и сегодня нарочно не обедал, чтобы воздать должное ужину. Глупее не придумаешь, как все получилось. Нестись неизвестно куда, на край света с очаровательной блондинкой и думать о том, что хочется есть, ну и ну!

Ему вдруг нестерпимо захотелось дотронуться до нее. Он покосился на подлокотник между сиденьями и уныло вздохнул. Определенно выдумка, не самая удачная для романтики.

Он повернулся к ней с самым невинным видом, положил ногу на ногу и небрежно обвил рукой спинку ее сиденья. «Триумф» резко занесло на повороте, и рука, соскочив, скользнула по ее спине.

Она бросила на него взгляд, улыбнулась и прислонилась спиной к его руке. Он усмехнулся, довольный, что все вышло так просто, хотя и несколько смущенный готовностью, с какой она откликнулась на его уловку.

— Сегодня я не сбегу, — весело заметил он. — Я даже не запасной.

Нахмурившись, явно озадаченная, она переспросила:

— Запасной — где?

— Вы же знаете. В клинике.

— А-а.

Ее это, похоже, ничуть не заинтересовало, с досадой отметил Деон. Еще бы. Дежурство. Что она знает обо всем этом, о жизни вообще? Воображает, что деньги делают ее неуязвимой? (Дело в том, что, по справкам, которые ему удалось навести, она была из очень богатой семьи. В душе он вынужден был признаться, что не без трепета слушал тогда по телефону ледяной, патрициански важный голос, а ведь это вполне мог быть дворецкий, хотя, конечно, он в жизни не отважился бы спросить, есть ли у них дворецкий.) А он еще мечтал, как станет рассказывать ей о своей работе, о жизнях и смертях — о том, с чем ему приходится сталкиваться каждый день. Конечно, это будет уж слишком явная самореклама — все его намерения сразу выплывут наружу, как сейчас, когда он положил руку на спинку ее сиденья.

Они промчались через Клифтон, Кэмпс-бей, Бэковен и теперь катили по пустынной прибрежной дороге. Куда, к черту, ее все-таки несет? Но он больше не спрашивал. Он довольствовался тем, что чувствовал рукой ее гибкое тело под шелковистой тканью блузки.

Пляшущие огни фар выхватили из темноты узкую кромку гравия на обочине, серые валуны и стволы деревьев. Она резко вывернула руль, подкатила под деревья, затормозила у самого обрыва и выключила зажигание.

Она сидела и смотрела на него.

— Ну? Понравилась езда?

Он засмеялся.

— Самый тихий аэроплан, на котором мне довелось летать.

Подчеркнуто выразительным жестом она выключила фары. Сначала он ничего не мог разглядеть в сплошной темноте, но минуту спустя глаза привыкли и стали различать знакомые очертания предметов и перспективу растворившегося в темноте ночи пространства. Он видел голову девушки и ее плечи, темным силуэтом вырисовывавшиеся на фоне ночного неба. Он наклонился и привлек ее к себе. Она не противилась.