Было решено, что, оставаясь в партизанском отряде, Иван Чайка уточнит сведения о Гелене и по возможности разведает местонахождение и специализацию зондеркоманды абвера, в которой должен находиться её муж.

…Лейтенант госбезопасности Любченко благополучно перешел линию фронта и доложил руководству особого отдела о результатах проверки. Когда Воропаева ознакомили с показаниями Анны Франько, он сразу же сознался, что был завербован немецкой разведкой. После ареста и взятки, полученной комендантом от Анны, он не отправил танкиста в концлагерь, а передал его в распоряжение зондеркоманды абвера. Там его допрашивали обер-лейтенант и женщина в гестаповской форме. Они доказали Воропаеву, что у него практически выбора нет: или на тот свет, или за линию фронта с заданием абвера. Легенду о разоблачении советского генерала он зубрил два дня. Затем его строго проэкзаменовали и отвезли на машине к линии фронта. Других заданий Воропаев не получил. После того как он выполнит это и его направят снова в часть, гитлеровцы советовали ему в первом же бою сдаться в плен и заявить, что он есть дойчагент. За выполнение этого поручения его щедро вознаградят: он будет назначен старостой села Шаповаловка, получит землю и сможет обвенчаться с фрау Анной, которая его очень любит.

Так был раскрыт очередной подлый замысел немецкого абвера. Рискуя жизнью, советские контрразведчики сумели установить истину и разоблачить вражеского агента. Рухнули расчеты абвера очернить в глазах Верховного Главного Командования одного из видных советских военачальников.

Иван Чайка возвратился из рейда в Шаповаловку с довольно богатым уловом. С помощью местных партизан ему удалось установить, что Гелена выехала со своим мужем – зондерфюрером Вальтером Вольфом в Волноваху ещё 15 декабря. Чайка установил наблюдение за местным подразделением абвера, которое разместилось в усадьбе селекционной станции, и через несколько дней подстерег на лесной дороге мотоцикл с обер-ефрейтором, который служил там. В партизанском отряде, куда его доставили той же ночью, обер-ефрейтор дал ценные показания.

Гелена Ягодзинская, дочь бывшего управляющего одного из имений польского помещика, была завербована германской разведкой ещё в 1936 г.

Осенью 1939 г., когда западные области воссоединились с Советской Украиной, Гелена получила приказ остаться в Советском Союзе, переехать в другой город, устроиться на работу и войти в доверие к властям. Весной 1940 г. ей удалось по заданию своих хозяев выйти замуж за старшину-сверхсрочника из армейского полка связи, дислоцированного в Станиславе, и устроиться официанткой в столовой для начсостава штаба армии.

Когда началась война, Ягодзинская на несколько дней исчезла, а с приходом гитлеровцев снова появилась на улицах Станислава, но уже в форме сотрудницы гестапо.

Особенно подло вела себя Ягодзинская во второй половине июля 1941 г., когда часть наших войск была окружена в районе Умани и многие военнослужащие попали в плен к фашистам. В те дни Гелена разъезжала с гестаповцами по местам сбора советских военнопленных и выискивала среди них командный и политический состав – ведь многих она знала в лицо. И по её указке гестапо арестовывало, пытало и расстреливало этих людей. Самым гнусным было то, что с садистской изощренностью Ягодзинская лично участвовала в пытках и казнях.

До возвращения Ивана Чайки мы не знали точно, где находится предательница, не знали и того, что работает она сейчас под вывеской абвера. Теперь же, когда след был найден, в особом отделе было принято решение захватить Ягодзинскую и доставить её на нашу территорию для предания суду военного трибунала. В случае если возникнут осложнения при переходе линии фронта, ликвидировать преступницу.

Реализация этого плана осложнялась тем, что Волноваха находилась в полосе действия соседнего, Южного фронта. Но на стыке двух фронтов, примерно в двухстах километрах северо-восточнее Волновахи, в фашистском тылу работали два наших товарища – Загоруйко и Юдин. Особый отдел направил их за линию фронта для оказания практической помощи подпольным комитетам партии в организации партизанских отрядов.

Оба они пришли в органы госбезопасности за год до начала войны. Товарищи любили этих комсомольцев за их веселый нрав, юношескую порывистость и отзывчивость, а главное, за неистребимое желание узнать как можно больше, поскорее стать полноценными работниками для нашего общего дела. Несмотря на молодость, на счету каждого из них была уже не одна хорошо проведенная операция.

…В Волноваху Паша Загоруйко прибыл 28 декабря, но на след Гелены Ягодзинской напал лишь в самый последний день 1941 г. Ему удалось узнать, что со своим любовником Вальтером Вольфом она собирается ехать в Мариуполь к друзьям Вальтера для встречи нового, 1942 г. Хотя это несколько осложняло обстановку, у Загоруйко появилась возможность провести операцию немедленно, не откладывая её в долгий ящик.

Лично убедившись в том, что машина с Вольфом и Геленой, выехав из расположения курсов зондеркоманды, направилась в сторону Мариуполя, чекист приступил к осуществлению операции.

Подпольный партком Волновахи выделил ему в помощь трех человек из формируемого здесь партизанского отряда. Знакомясь с людьми и ставя перед ними боевую задачу, Павел, несмотря на то что времени было в обрез, делал это обстоятельно. Ведь в конце концов, от этого зависел успех операции. Ребята же были молодые и, судя по всему, необстрелянные. Двое из них – Петр и Сергей – в 1941 г. окончили среднюю школу, и только Прохор был «в годах»: до войны он несколько лет проработал токарем в железнодорожном депо станции Волноваха.

От Волновахи до Мариуполя около 80 километров. Дорога большей частью степная, открытая с обеих сторон. И только в одном месте, километрах в трех от города, у железнодорожного переезда, к ней примыкает широкая и довольно густая лесопосадка. Переезд постоянно перекрыт шлагбаумами, и на нем круглосуточно дежурит сторож – свой, по словам Прохора, человек. На обратном пути Вальтер и Гелена обязательно окажутся здесь: другой дороги из Мариуполя до Волновахи нет. Кроме того, на переезде можно без выстрела остановить машину и бесшумно захватить гитлеровского офицера и его даму. В других же местах захват затруднен. Можно лишь уничтожить машину и пассажиров.