— Но что, если вы не вернетесь из Волшебной Страны?

Она перевела взгляд с Гермионы на бледного Леопольда, с Леопольда — на меня, и я тут же дал ответ:

— Тогда, конечно, вам придется смириться с судьбой. С другой стороны, Фероция тоже Леопольда не получит.

Трудно выйти замуж за человека, провалившегося в тартарары, да еще в другом измерении. Есть и еще один светлый момент: коварные планы банкира и старого чародея пойдут прахом!..

— И это вы называете светлым моментом? — спросила Ирма, покрываясь краснотой, словно рак, брошенный в кипящую воду.

— Ну…

Гермиона не дала мне договорить.

— Дорогая, не обращай внимания, не надо. — Сестрица подскочила к готовой закатить истерику барышне. Ловко и стремительно, словно фокусник на базарной площади, Гермиона прочитала заклинание, и Ирма обмякла. Волшебница схватила подушку и подсунула ее под голову сердечной подруге, чтобы той было удобнее почивать.

— Зачем ты это сделала? — спросил Леопольд.

— Сон для Ирмы — лучшее средство от стрессов. И если бы некоторые не болтали всякую чушь, мне бы не пришлось принимать радикальные меры! — Гермиона посмотрела в мою сторону.

— А что такого? Я отошел от железной логики и фактов?

— Ирме нужны не факты, а утешение и душевное спокойствие, — заявила Гермиона. — Она не из тех, кто встречает превратности судьбы с открытым забралом!

Я покачал головой, как старый учитель.

— Леопольд, боюсь, тебе придется беречь свою суженую как зеницу ока. Если на каждую встряску она будет реагировать столь бурно…

Гермиона не дала Браулу излить свои соображения. В разъяренном виде она опаснее тигрицы, и мне не стоило об этом забывать, если я не хотел получить хорошую затрещину, как в старые добрые времена.

Волшебница призвала меня заткнуть фонтан и вернуться к теме нашего разговора. На это я ответил, что не вижу смысла.

Но Гермиона видела. Любит, чтобы все было разложено по полочкам.

— Ты ведь не слишком регулярно путешествуешь по иным мирам, Браул? — спросила она.

— Нет. Собирался составить расписание и посетить все, но что-нибудь да отвлекает. К моим ногам липнут страждущие целыми пачками, а с таким грузом нелегко путешествовать.

— Выходит, опыта у тебя нет никакого, — заключила Гермиона. — А у тебя, Леопольд?

Леопольд оторвался от созерцания своей спящей возлюбленной и ответил, что чихать он хотел на все измерения, вместе взятые. Его интересует только личное счастье.

Вот ведь эгоист.

— Если ты не хочешь идти в экспедицию, оставайся, — сказал я.

— Ни в коем случае. Когда мне еще представится случай сразиться с драконом?

— Их будет несколько. Драконов.

— Вот видишь.

— И у тебя будет шанс не вернуться, — заметил я.

— Ничего. Я должен доказать Ирме, что и в наше время еще сохранились рыцари и герои.

— Браво!

— Я нафарширую себя амулетами, талисманами и разными заклинаниями, — сказал Леопольд. — Пусть драконы идут, хоть толпой навалятся.

— Нет! — сказала Гермиона. — Мы не будем ждать, пока они это сделают. Мы должны пробраться через Волшебную Страну тихо, скрытно, с соблюдением всех мер предосторожности. Чем лучше мы будем маскироваться, тем больше у нас шансов на успех.

Я нехотя согласился. Нелегко было объяснить героическому началу в моем сердце, что разум в таком деле важнее эмоций.

Леопольд упирался, как баран, за что Гермиона назвала его остолопом.

— Дорогая, пойми, — вступился я за друга, — впервые за столько лет у него появилась возможность сбросить тиранический гнет своего деда. Какой дурак от этого откажется?

— Я сказала остолоп, а не дурак, — уточнила волшебница.

Как трудно с женщинами иной раз!

— На карту поставлена вся его жизнь, — сказал я адвокатским тоном. — Леопольд просто не может сидеть в стороне и ждать, пока кто-то другой будет решать его судьбу.

— Я и не предлагаю. Я лишь настаиваю на скрытной партизанской вылазке. Мы не можем себе позволить поставить на уши Волшебную Страну. Мы — волшебники и должны понимать, что любое активное вмешательство в жизнь иных миров чревато катастрофой.

— По-моему, похищение Жаворонка непременно ее и вызовет, — мрачно сказал Леопольд. — Вот в книге «Артефакты за гранью» Альспена Зуд-Инна написано, что подобные вещи вызывают серьезные энергетические перекосы в ткани миров. Он упоминает о Жаворонке вскользь, но, думаю, намек ясен: если мы утащим птичку с собой, случится…