Гербъ Русскаго Царства и его областей (Корбъ)

Многіе изъ путешественниковъ по Московіи ХVI-ХVII ст. оставили описанія своего пребыванія въ Россіи и ихъ разсказъ представляетъ тмъ большую цнность, что отъ этой эпохи совершенно не имется описаній. Московіи, ея быта, нравовъ, сдланныхъ самими русскими. Самое раннее такое описаніе относится ко второй половин XVII ст. Оно было сдлано русскимъ, покинувшимъ по религіознымъ побужденіямъ родину (Котошихинымъ).

Не все представляетъ въ сказаніяхъ иностранцевъ о Московіи одинаковую цнность. Вншнія явленія, говоритъ Ключевскій, наружный порядокъ общественной жизни, ея матеріальная сторона, вотъ что съ наибольшей полнотой и врностью могъ описать посторонній наблюдатель. Напротивъ, извстія о домашней жизни, о нравственномъ состояніи общества, не могли быть въ той же степени врны и полны: эта сторона жизни мене открыта для посторонняго глаза и къ ней мене приложима чужая марка.

До появленія Хроники Герберштейна Западъ зналъ о Московіи только по краткимъ описаніямъ, какія имлись, главнымъ образомъ, въ общихъ трактатахъ той эпохи по исторіи и географіи [2] ; описанія иностранцевъ путешественниковъ, постившихъ Московію до Герберштейна, какъ, напримръ, Барбаро (1436-1432) или Контарини (1483-1487), изданы были значительно поздне Хроники Герберштейна и къ тому же по полнот описанія и по историческому интересу не могутъ быть поставлены рядомъ съ этой послдней.

«Rerum Moscoviticarum Commentarii» вышли въ Вн въ 1549 г. и это первое изданіе представляетъ собою большую библіографическую рдкость. Книга быстро стала знаменитой и много разъ переиздавалась и переводилась на разные языки. Къ ней приложены дв карты Московіи, планъ города Москвы и пять гравюръ на дерев.

Одянія новобрачныхъ (Олеарій)

Русскіе всадники (Герберштейнъ)

Мы воспроизводимъ гравюры, изображающія русскихъ всадниковъ и ихъ вооруженіе. Вооруженіе это, говоритъ Герберштейнъ, «состоитъ обыкновенно изъ лука, стрлъ, топора и палки врод булавы, именуемой по русски кистенемъ. Саблю употребляютъ богатйшіе и благороднйшіе. Длинные кинжалы висятъ на подобіе ножей и бываютъ такъ запрятаны въ ножны, что едва можно прикоснуться къ верхней части рукоятки и схватить ее въ случа нужды. Равнымъ образомъ употребляютъ длинный поводъ, на конц разрзанный, и привязываютъ его на палецъ лвой руки для того, чтобы можно было брать лукъ и, оставивъ узду, употреблять его въ дло. Хотя въ одно и то же время они держатъ въ рукахъ узду, лукъ, саблю, стрлу и плеть, однако, искусно и безъ всякаго затрудненія управляются съ ними. Нкоторые изъ знатныхъ употребляютъ латы, кольчугу, искусно сдланную будто изъ чешуи, и поручи; весьма немногіе имютъ шлемъ, заостренный кверху и съ украшенной верхушкой. Нкоторые имютъ одежду, толсто подбитую для защиты отъ ударовъ. Употребляютъ также пики».

Русскіе всадники (Герберштейнъ)

Герберштейнъ первый описалъ то великолпіе и ту подозрительность, съ какой русскій дворъ принималъ иностранныхъ пословъ; тонкости и хитрости московскаго этикета; блескъ торжественныхъ аудіенцій, которыя царь, окруженный своими боярами въ богатйшихъ одяніяхъ и громадныхъ лисьихъ шапкахъ, давалъ иностраннымъ посламъ въ Грановитой Палат; великолпіе царскаго стола, къ которому послы приглашались посл аудіенціи и т. д.

Правленіе московскихъ царей, войско, религія, раздленіе на классы, затворничество женщинъ, весь бытъ Московіи, нравы, игры и забавы населенія привлекали вниманіе пытливаго путешественника, который часто съ удивленіемъ описываетъ нкоторые обычаи, сохранившіеся, однако, почти въ чистомъ вид и по наше время. Вотъ, напримръ, какъ Герберштейнъ говоритъ о томъ, «какъ входятъ въ Московіи въ знакомый домъ»: «въ каждомъ дом и въ каждомъ поко, на самомъ почетномъ мст ставятъ изображенія святыхъ, писанныя или литыя. Когда кто-либо приходитъ къ другому, то, вошедши въ комнату, тотчасъ снимаетъ шапку и ищетъ глазами, гд образъ; увидвъ его, трижды знаменуется крестомъ и, наклоняя голову, говоритъ: «Господи, помилуй!», потомъ здоровается съ хозяиномъ словами: «Дай Богъ здоровья». Затмъ, взявшись за руку, они цлуются и наклоняютъ головы; потомъ взглядываютъ другъ на друга, чтобы видть, кто изъ нихъ ниже поклонился, и такимъ образомъ три или четыре раза, поперемнно, наклоняютъ головы, оказывая другъ другу честь и какъ бы споря въ этомъ между собою. Посл того садятся, и гость, окончивъ свое дло, выходитъ прямо на середину комнаты, обращая лицо къ образу, снова крестится три раза и, наклоняя голову, говоритъ прежнія слова. Если человкъ важный, хозяинъ слдуетъ за нимъ до лстницы; если познатне, провожаетъ дальше, наблюдая мру по достоинству каждаго».

Герберштейнъ зналъ русскій языкъ, пользовался первоисточниками и, давая очеркъ исторіи Московіи, приводитъ длинныя цитаты изъ документовъ и сборниковъ, которые появились въ печати значительно позже опубликованія его Хроники. Описывая невжество и грубость нравовъ населенія, деспотизмъ и жестокость правителей, Герберштейнъ восклицаетъ: «Неизвстно, загрублость ли русскаго народа требуетъ тирана-государя, или отъ тираніи князя этотъ народъ сталъ такимъ грубымъ и жестокимъ». Повторимъ то, что уже сказали: духовный міръ и нравственная сторона быта русскаго народа остались закрытыми для иностранцевъ. Объ этой сторон жизни Московіи надо пользоваться ихъ сказаніями крайне разборчиво и осторожно: часто писали они по слухамъ и судили по явленіямъ случайнымъ и исключительнымъ.

Московскія прачки (Олеарій)

Колокольня Ивана Великаго (Олеарій)

первую половину XVI столтія, въ 1634-1639 годахъ, въ царствованіе Михаила Феодоровича, иностранный путешественникъ два раза постилъ Московію и три раза, и по долго, тамъ останавливался. Путешественникъ этотъ былъ ученымъ, историкомъ и математикомъ и отличался большой наблюдательностью и воспріимчивостью. Знаніе русскаго языка помогало ему проникать во вс подробности жизни Московіи и нравовъ ея населенія. Путешественникъ былъ къ тому же отличнымъ рисовальщикомъ и онъ украсилъ свои замтки и наблюденія множествомъ рисунковъ, въ которыхъ, соблюдая большую точность и врность всхъ подробностей, онъ зафиксировалъ нравы и обычаи описанныхъ имъ страны и народа… У насъ имется благодаря этому замчательный графическій документъ о жизни Московіи семнадцатаго столтія [3] .