И Андрей понял, что церемониться поздно. Ему нужно переубедить директора сейчас же, по горячим следам. Не ждать, пока Ковалевская успокоится и предоставит слово ему. Потому что она не успокоится!

— Клара Борисовна! Это ложь! — крикнул Андрей, вбежав в кабинет. — Не слушайте ее! Ложь!

Борисовна резко обернулась.

— Андрей? Почему ты на работе?

Ему показалось, что она удивлена его появлением. Неужели она не поняла, на кого кричит Ковалевская? Не успела понять, о каком учителе идет речь?

— Не слушайте ее!

— Уберите его отсюда! — Ковалевская, присевшая на стул, подскочила, вжалась в угол. — Уберите! Не подпускайте его ко мне!

В кабинете оказался еще один человек, которого Андрей сразу не заметил. Учительница информатики. Молодая женщина невысокого роста и невыразительной внешности.

— Яночка, не волнуйся! — вступила она в перекрестные вопли, пытаясь успокоить ученицу. — Не волнуйся, все хорошо, все хорошо!

Андрей содрогнулся. «Яночка»! Как же эта стерва влияет на людей, в том числе на учителей, которых она презирает! Непостижимо! Неужели только он ее увидел в «первозданной красоте»? Неужели и он видел бы эту брюнетку милой, бескорыстной, с широкой душой, не случись у них конфликта?

Присутствие еще одной учительницы стало для Андрея дополнительной неприятностью. Он не хотел непосредственных свидетелей этой правдоподобной лжи, что выплескивала на него Ковалевская. Несмотря на то, что девица пробежала через всю школу, несмотря на то, что всем и без этого станет известно, все равно не хотел. Он еще надеялся, что убедит Борисовну, и поток этого кошмара прервется в самом начале.

— Уберите его! — визжала Ковалевская. — Я его боюсь!

— Она лжет, Клара Борисовна!

— Уберите!

Перепалка и причитание учительницы продолжались более пять минут. Андрей не выдержал:

— Заткнись, тварь! Дай слово сказать!

— Андрей! — возмутилась Борисовна.

Наверное, не вовремя он назвал Ковалевскую так, как она того заслуживала.

Брюнетка заголосила. Можно подумать, ее действительно едва не изнасиловали, так реалистично выглядела ее истерика.

— Клара Борисовна, выйдете, пожалуйста, — попросил Андрей. — Говорить ведь невозможно.

Директор поколебалась, глядя на ученицу, и все-таки ступила к выходу.

— Надя, побудь с ней, — сказала она учительнице.

Ковалевская, увидев, что Борисовна уходит, рванулась к выходу, словно боялась остаться под защитой одной лишь учительницы, но директор остановила ее, твердо потребовала:

— Яна, побудь здесь с Надеждой Ивановной, — и вышла.

— Клара Борисовна, не трогал я ее! — быстро заговорил Андрей, понимая, что у него очень мало времени. — Я ее пригласил в кабинет, спросить, не она ли причастна к тому хулиганству. Вы же знаете, что у нас случилось. Окно ночью разбили.

— Но при чем здесь Яна?

— Мне кажется, это она кого-то подговорила.

— Почему именно она, Андрей?

Борисовна мне не верит, подумал он, и его заполнило холодное липкое отчаяние.

— Она меня ненавидит! Не знаю, что я ей такого сделал, я ко всем ученикам с уважением отношусь. Но она… Не могу я вам всего рассказать — не поверите. Но это она виновата, что окно мне разбили. И не трогал я ее, не касался, не нужно мне это, поверьте. Я не…

— Клара Борисовна, — это была уборщица, что сидит на вахте, грузная, бесформенная, с добрым, но изможденным лицом. — Там… из милиции пришли.

— Из милиции? — Борисовна глянула на Андрея, снова посмотрела на уборщицу. — Это вы ее вызвали?

Женщина смутилась.

— Да. Ведь девочка бежала, просила милицию вызвать.

Андрей едва не взвыл от злости. Ковалевская постаралась. Не только первой прибежала в кабинет директора. Сволочь!

— Э-э… — Борисовна заколебалась, и, надо отдать ей должное, явно воспротивилась такому повороту событий, может, не из-за Андрея, из-за школы в целом, из-за собственной репутации. — Не знаю… Надо ли…

Она запнулась. Позади уборщицы возникли трое в милицейской форме. Один из них, значительно старше напарников, капитан по званию, шагнул вперед, представился, посмотрел на Борисовну:

— Это вы — директор?

— Я. Только… Не знаю, это не я вам звонила. Может… мы поспешили?

Капитан усмехнулся.

— Ну что ж вы? Вызов ведь был. Давайте, выясним, что тут у вас случилось?

— Ага, — пробормотал капитан. — Значит, это вы пострадали от хулиганских действий в ночь на воскресение?