Не успел Данте произнести эти слова, как почувствовал сильный удар по спине. Эбби не могла спокойно слушать грязные намеки из уст какого-то вампира. Обернувшись, Данте крепко схватил ее за руку, чтобы предотвратить новый удар.

Демон, прищурив все три глаза, некоторое время задумчиво смотрел на них.

— Что может быть существеннее, чем твоя жизнь? — наконец произнес он.

Данте пожал плечами:

— Вечная жизнь не имеет смысла, если ты вынужден влачить жалкое существование в нищете. Ты же знаешь, что я привык к роскоши, к комфорту. Но смерть Селены положила этому конец.

— Ах ты, подонок… — ахнула Эбби, сообразив, что она стала товаром, который пытаются продать подороже.

Она изо всех сил пнула Данте. Если бы он был простым смертным, то наверняка упал бы сейчас на мостовую.

— Спокойно, любовь моя, — промолвил он, не поворачивая к ней голову. — Мы с Халфордом всего лишь торгуемся.

— Свинья… Чудовище… Скотина… — Эбби продолжала осыпать его бранными словами, нанося ногой удар за ударом.

Однако Данте не обращал внимания на пинки и оскорбления.

— Какая горячая девушка, — заметил демон.

— У нее есть небольшие недостатки, но их легко исправить, — заверил его Данте.

— Ну хорошо, вернемся к нашему разговору. Что ты хочешь за нее?

Данте изобразил на лице глубокую задумчивость.

— Большой запас крови, конечно, — наконец сказал он. — В этом веке довольно опасно охотиться на людей самому.

— Понятно. Что еще?

Ну, еще, быть может, парочку демонов-шантонгов, чтобы согреться холодной ночью.

Данте знал, что эти демоны славились своим ненасытным сексуальным аппетитом.

— Да ты эротоман, как я посмотрю! Это все?

Заметив радостный блеск в хищных глазах Халфорда, Данте понял, что настал момент перейти в атаку. Демон размечтался, представляя, как он преподнесет Феникса Князю Тьмы.

— Вообще-то нет, — промолвил Данте и, молниеносным движением выхватив кинжалы, которые были спрятаны в его высоких ботинках, набросился на потерявшего бдительность Халфорда.

Демон ахнуть не успел, как один кинжал вонзился ему в средний глаз, а другой — в живот. Халфорд замертво повалился на землю.

Однако Данте знал, что демон бессмертен, пока у него не вырезано сердце. Прыгнув на Халфорда, он перерезал ему горло, сунул руку в рану и достал трепещущий комок плоти. Довольный собой, Данте спрятал кинжалы и направился к Эбби.

Однако Эбби отпрянула от него. В ее глазах застыло выражение ужаса.

— Эбби…

— Нет, не подходи ко мне.

Данте нетерпеливым жестом откинул со лба спутанные волосы. Он видел, что Эбби готова сорваться с места и побежать. Его не радовала перспектива игры в догонялки по темным ночным переулкам. Во всяком случае, в данных обстоятельствах он предпочел бы не играть в нее.

— Эбби, демон мертв, — попытался он успокоить девушку. — Он не причинит тебе никакого вреда.

— А ты? — Ее голос дрогнул. — Ты хотел продать меня за… за кровь!

— Не будь идиоткой. Я и не думал продавать тебя. — Он поднял голову Эбби за подбородок и вгляделся в ее глаза. — Я просто хотел, чтобы демон потерял бдительность. Надеюсь, ты заметила, что он превосходил меня в физической силе. Я не мог вступить с ним в открытый поединок.

Эбби провела по губам кончиком языка, и Данте почувствовал, как разгорается жажда, которую он, к сожалению, не скоро сможет утолить.

— Почему я должна верить тебе? — спросила Эбби.

Данте усмехнулся:

— Потому что сейчас, любовь моя, у тебя нет другого выхода.

В душе Эбби шла внутренняя борьба. Она сражалась со своими демонами до тех пор, пока не поняла, что те демоны, которые преследовали их в темноте, намного опаснее Данте.

В конце концов Эбби с видимой неохотой протянула ему руку.

Не давая времени опомниться, Данте вцепился в запястье своей спутницы и увлек ее в темноту. Вообще-то в душе он был сильно разочарован тем, что Эбби испугалась его. Впрочем, чего еще можно было ждать от простой смертной?

По-видимому, Эбби считала, что он недалеко ушел от тех злых сил, которые сейчас гнались за ними. И Данте стало обидно.

Быстро шагая по тротуару, он размышлял об Эбби, которая, стараясь не отставать, семенила рядом с ним. Он чувствовал тепло, исходившее от ее тела, и у него сладко замирало сердце.