Шрифт:
«Вас принесли к моим дверям ранним утром во вторник 24 августа, приблизительно в 8 часов 20 минут. Ваше состояние было…»
Вторник, 24 августа…
«Август 24».
Он не был в Марселе двадцать шестого! Он не мог стрелять из винтовки через окно, выходящее на залив. Он не торговал смертью в Марселе и не убивал Говарда Леланда!
«Шесть месяцев назад был убит человек…»
Но это не было шесть месяцев назад, это было около шести месяцев! И он никого не убивал, он сам был наполовину мертв и находился в доме врача-алкоголика в Порт-Нойра. Туман рассеялся, боль помаленьку стихла. Его наполнило чувство уверенности. Наконец-то он обнаружил конкретную ложь! Если есть одна, то найдутся и другие!
Борн взглянул на часы: четверть десятого. Мари уже ушла из кафе, теперь она дожидалась его на ступеньках музея. Он уложил подшивки на место и быстро направился к выходу. Он спешил, шагая по бульвару Сен-Мишель, и с каждым движением его шаг убыстрялся. У него сложилось отчетливое представление, что теперь он сможет добиться отмены приговора, и хотел разделить свою радость с ней.
Борн увидел на ступеньках дожидавшуюся его женщину. Мари обхватила себя руками, спасаясь от мартовского пронизывающего ветра. Вначале она не заметила его, и ее глаза напряженно всматривались в широкую улицу. Мари выглядела неспокойной, нетерпеливой женщиной, которая опасается не увидеть того, кого очень хочет увидеть, и боится, что он не придет. Десять минут назад его могло бы не быть.
Наконец Мари увидела Борна. Ее лицо прояснилось, к ней вернулась улыбка, и она вновь наполнилась жизнью. Она опрометью бросилась к нему навстречу. Они долго шагали по пустынной улице, не произнося ни слова.
– Я все ждала, – призналась Мари. – Я была так напугана и так переживала. Что-то случилось? У тебя все в порядке?
– Сейчас я в порядке и чувствую себя лучше, чем раньше.
– Что это означает?
Он ласково взял ее за плечи.
– Шесть месяцев назад был убит человек, вспоминаешь?
Радость в ее глазах угасла.
– Да, я помню это.
– Я не убивал его, я не мог этого сделать.
Они нашли небольшой отель в шумном центре Монпарнаса. Холл и номера выглядели довольно старыми, что, с одной стороны, выдавалось за пренебрежение элегантностью, с другой – создавало атмосферу безвременья. Это был абсолютно тихий уголок, затерявшийся в самой гуще карнавала, не желающий делать никаких уступок течению времени.
Джейсон закрыл дверь, кивнув белобрысому бою, чье равнодушие было сломлено с помощью двадцатифранковой купюры.
– Он теперь думает, что ты провинциальный священник, сгорающий от предвкушения ночных удовольствий, – заметила Мари. – Надеюсь, ты видел, что я направилась прямо к кровати?
– Его зовут Герб, и он с радостью займется нашим бытом. У него нет никаких намерений делить еще с кем-то это богатство, – Борн подошел к Мари и взял ее за руки. – Благодарю тебя за мою жизнь.
– Все в свое время, дорогой, – она поднесла руки к его лицу. – Но только не заставляй меня ждать так же долго, как сегодня. Я была на грани отчаяния и думала только о том, что кто-то мог опознать тебя и случилось что-то ужасное.
– Ты забыла. Никто не знает, как я выгляжу.
– Не надо полагаться на это. Ты сам знаешь, что это неправда. На Степпдекштрассе их было четверо, включая ту свинью на Гуизон Квей. Они ведь живы, Джейсон, и они видели тебя.
– На самом деле это не совсем так. Они видели темноволосого мужчину с перевязанной шеей и головой, который хромал на левую ногу. Рядом со мной были лишь двое: человек на первом этаже и идиот с Гуизон. Первый не сможет покинуть Цюрих еще некоторое время. Он не может ходить, и у него повреждена рука. Второму же типу свет все время падал на глаза.
Мари выслушала его, продолжая хмуриться, и ее живой ум уже порождал очередные вопросы:
– Так ли это? Ты не можешь быть уверен, ведь они все же были там и видели тебя.
«Измените цвет волос… вы измените свое лицо».
– Я еще раз повторяю, что они видели темноволосого мужчину при слабом освещении. Ты умеешь обращаться с перекисью?
– Никогда ею не пользовалась.
– Утром я найду магазин. Монпарнас самое подходящее в этом отношении место. Блондины выглядят значительно приятнее, не так ли?
Она внимательно изучила его лицо.
– Пытаюсь представить, как ты будешь тогда выглядеть.
– Буду отличаться от предыдущего «я». Не очень сильно, но вполне достаточно.
– Возможно, ты прав. Надеюсь на бога, что это так. – Она поцеловала его в щеку, предваряя этим дальнейший разговор. – А теперь расскажи мне, что случилось? Куда ты ходил? Что ты узнал про тот случай… шесть месяцев назад?
– Оказалось, что не шесть месяцев, а поскольку это так, то у меня просто не было возможности совершить убийство.