– Название придумали индокитайские колонисты, или, точнее, те, что остались от них. Вполне подходящее название, не так ли?

– Не имеет значения, что я думаю по этому поводу и что я вообще знаю. Я хочу услышать, что думаете вы и что знаете вы о Кейне.

– Ваш приступ делает вас грубым и раздражительным.

– Это просто от нетерпения. Вы заявили, что мы ошиблись в выборе убийцы. Вы полагаете, что Кейн француз?

– Ничуть. Я только хотела сказать, что мы недостаточно надежно и глубоко проникли в дела «Медузы».

– «Мы» – это люди, работающие на Карлоса?

– Можно сказать и так.

– Если Кейн не француз, то кто он?

– Несомненно, американец.

– Почему вы так уверены?

– Все, что он делает, носит отпечаток американской дерзости. Он продвигается вперед с достаточной ловкостью, а временами и без нее, получая кредиты там, где, казалось бы, для него их быть не должно, он претендует на убийства, к которым не имеет никакого отношения. Кейн изучил методы и связи Карлоса, как никто из известных нам людей. Нам говорили, что, общаясь с потенциальными клиентами, он весьма часто ставил себя на место Карлоса, доказывая незадачливым людям, что это именно он, а не Карлос заключал и выполнял те или иные контракты. – Она сделала паузу. – Я попала в точку, месье? То же самое он проделал с вами, точнее, с вашими людьми, да?

– Возможно… – Джейсон вновь сжал свою руку, поскольку беседа стала более содержательной. И это позволяло найти разгадку этой ужасной игры.

«Штутгарт, Регенсбрук, Мюнхен. Два убийства и похищение… Тегеран… восемь убийств».

Все это молнией пронеслось в его голове, пока она говорила.

– … всегда таким простым способом.

Жакелина продолжала говорить, но он не слышал ее.

– Что вы сказали?

– Вы, наверное, что-то вспомнили, месье? Я рассказала вам, как он делал себе рекламу, выдавая контракты Карлоса за свои.

– Но почему вы все-таки уверены, что он американец? Или это всего лишь ваше личное мнение? Я понимаю, что вы любите американские деньги, но неужели это распространяется на весь их экспорт?

– Это не мое личное мнение, месье. Это проверенная информация.

– Как вам удалось получить ее?

Лавьер покачала бокалом, перебирая пальцами по его стенкам.

– Наши люди сумели подкупить одного человека в Вашингтоне. Одного их тех, кто всегда был недоволен своим положением, как бы высоко оно ни было.

– В Вашингтоне?

– Американцы тоже вели наблюдение за Кейном с намерением, как мне кажется, таким образом приблизиться к Карлосу. Вся информация, связанная с «Медузой», никогда ими не афишировалась, и Кейн мог бы явиться в данном случае непредвиденной помехой. Этот человек из Вашингтона с обостренным самолюбием, перешедшим в обиду, обеспечил нам доступ к значительной части информации, включая и архивы «Медузы». Далее все было значительно проще: связать имена из архива с именами в Цюрихе. Просто для Карлоса, а не для кого-нибудь еще.

«Слишком просто», – подумал Джейсон, не отдавая себе отчета в том, почему эта мысль его так задела.

– Да, я вижу, что вы в курсе, – заметил он.

– А вы? Как вы его отыскали? Не Кейна, а Борна?

Сквозь тревожащий его туман он изложил другую версию. Она принадлежала не ему, а Мари.

– Гораздо проще. Мы оплачивали его, используя краткосрочные депозитные счета, тогда остаток должен был переводиться на другой счет. Номера счетов при этом можно проследить. Это обычная банковская операция, предусмотренная налоговым механизмом.

– И Кейн допускал это?

– Я полагаю, что он не догадывался об этом. Номера счетов принесли свою пользу с помощью разных телефонов на «фише».

– Поздравляю вас.

– Это необязательно, а вот информация о Кейне – другое дело. Все, что вы рассказывали до сих пор, это, по сути, методы его идентификации. Теперь продолжим… Все, что вы знаете об этом Борне, нас очень интересует. «Будь осторожен. Старайся говорить без напряжения в голосе. Очень важно иметь факты, которые можно сопоставить…» Это говорила Мари. Как хорошо, что ее здесь нет.

– То, что мы о нем знаем, конечно, не является полным. До того, как он попал в Сингапур… Нет, немного не так… До того, как он попал в «Медузу», он представлял в Сингапуре группу американских экспортеров из Нью-Йорка и Калифорнии. В процессе этой работы он оказался замешанным в денежных махинациях, и ему грозил вызов в Штаты для разбирательства. В Сингапуре его знали как человека, замешанного в контрабандных операциях и других нарушениях закона.

– А до Сингапура… откуда он появился? – прервал Жакелину Джейсон, вновь ощущая приступ внутренней боли, которая сопровождалась картинами, переносящими его на залитые солнцем улицы Сингапура.